Новости Донской митрополии
Мы публикуем стенограмму прямого эфира программы «Zoom» на радио «Соль»
Александра Хворостова, журналист: Сейчас хотелось бы узнать мнение представителя Русской Православной Церкви, а именно Игоря Павловича Петровского, пресс-секретаря Главы Донской митрополии. Здравствуйте!
Игорь Петровский: Здравствуйте!
А.Х.: Если можно, Ваше мнение по поводу окончательной передачи здания в ведение Русской Православной Церкви.
И.П.: Вокруг этой истории создается большое количество мифов. Первый миф – о том, что от здания бывшей Благовещенской церкви ничего не осталось. Буквально сегодня один из блогеров Ростова опубликовал фотографии, он специально туда пошел, сфотографировал здание по периметру и обратил внимание, что от этого здания отвалилась штукатурка, и она оголяет старые церковные стены, даже пилястры все видны. А на той самой встрече, круглом столе, о котором говорил Марк Солопов, мы представили неопровержимые документы, исторические данные, планы, даже схему перестройки этого здания 1964 года, которые свидетельствуют о том, что 80% бывшего церковного здания находится там, внутри. Здание никто не разрушал.
Когда говорят о том, что там два кирпича осталось или одна колонна, и церковь, мол, на этом основании требуют здание – конечно, это смешная и комичная позиция. Она и противоречит закону. Совершенно все не так обстоит. Там действительно полноценный храм. У него снесли купол, портики вокруг храма, построили такую стекляшку буквой «Г», на плане 1964 года это видно, и все. Внутри этого здания находится и алтарная часть, и колонны, и стены, и пол, и потолок. И это одна из причин, почему само это здание совершенно не подходит для нужд театра. У меня вызывает, конечно, большое удивление такая деструктивная позиция тех же самых активистов, которые в первых рядах должны были быть с нами по вопросу о выделении новой земли и нового здания, а не тиражировать эти старые, заезженные пластинки про удобство, про «привыкли» и т.д.
На том круглом столе об этом говорили матери. Причем они задали вопрос активистам: «А вы сами были в этом театре?» — «Нет, не были». — «А что же вы протестуете?» Сами матери рассказывали нам, что, во-первых, с 3-4 ряда и далее детям практически ничего не видно, они вынуждены стоять, маленькие дети. Потому что в здании не создан ступенеобразный подъем, который иначе называется амфитеатром. Он не создан, потому что это здание не приспособлено для театра было. Там территория бывшего храма. Более того, некоторые мамы рассказывали, что зимой они детей не раздевают, потому что там холодно, дети в одежде сидят. Но даже на это активисты говорят: «Ну и что? Вложите деньги, сделайте амфитеатр, проведите отопление». Правильная позиция! Но есть третий момент, самый важный. Пропускная способность этого здания. Бывшее здание Благовещенского храма более 200 человек не вмещало в себя. И нынешнее здание театра кукол более 200 человек в себя не вмещает. Это единственный театр кукол, по-моему, вообще во всем ЮФО, уж в регионе точно – и 200 человек пропускная способность, это смешно. Как бы там отопление ни меняли, стены ни штукатурили, амфитеатры ни создавали, вопрос остается вопросом.
Кроме того, к этому театру реально очень тяжело подъехать. Там нет никакой парковки, и люди вынуждены либо на транспорте, причем транспортные развязки тоже в стороне, на других улицах, либо где-то парковать машины во дворах и добираться. Расположение театра крайне неудобное. Это объясняется тем, что никто никогда это здание как театр не использовал. История 1964 года свидетельствует о том, что просто взяли бывшее здание церкви, для того, чтобы не возвращать его общине, — а община требовала: «Верните, на каком основании вы нас выгнали отсюда?», — и вот просто решили туда театр кукол прописать.
Что касается нового места – микрорайон Северный, мол, добираться туда сложно… Послушайте, микрорайон Северный – самый большой микрорайон Ростова. Там огромное количество людей, он бурно развивается. И точно так же, как люди с Северного микрорайона добираются до центра, что, хочу вам сказать, не менее, а то и более сложно, чем наоборот, точно так же могут люди и туда добираться. У нас аквапарк тоже не в центре города находится, спокойно люди садятся на общественный транспорт, прямые есть сообщения, или на машинах своих, там есть возможность парковок, и доезжают.
Все эти аргументы — «мы привыкли»… Знаете, если вы привыкли пользоваться бывшей церковью, в которой всего 200 человек помещается, в которой не созданы все необходимые условия для существования театра, как то: нет второй сцены, нет возможности нормально складировать декорации, — если вот к этому люди привыкли, я считаю, это дурные привычки. А в хорошем обществе от дурных привычек принято избавляться.
А.Х.: Получается такая двойственная ситуация. Мы до Вас общались с художественным руководителем театра, и он сказал, что нормально у них там все, и не холодно в здании, и люди идут.
И.П.: Конечно, люди идут. А куда же им деваться? Если больше идти некуда. Я оставлю на совести и личной ответственности Андрея Владимировича все, что он говорит. Я прекрасно понимаю момент привычки. Привычка – это вообще очень заразна штука. Но мне кажется, что большой город, который развивается, может себе позволить перемену определенных привычек. Тем более что тут вопрос не просто в привычках, а в реальности.
Вот реальный факт – театр очень маленький. Больше его не сделать. Парковки там нет. В свое время, год назад, спецслужбы рассказывали про то, что с точки зрения антитеррора и безопасности, это абсолютно не подходящее здание. Там целый ряд очень серьезных вопросов.
С одной стороны, театр не приспособлен, место неудобное с точки зрения парковки и всего остального, место маленькое, а с другой стороны, нам говорят: «Мы привыкли». Ну, ребята, я не знаю, как это комментировать.
Ростов-на-Дону – 10-ый по численности населения город России и 30-ый в Европе! Согласно Российскому статистическому ежегоднику – только в одном Ростове проживает около 150.000 детей и школьников, или, как говорят в статистике: «лиц, моложе трудоспособного возраста». Так вот, на всю эту массу государственный театр кукол имени Былкова располагает всего 200 мест! И больше там не будет, так как здание бывшей церкви, в котором он находится, больше не вместит! А нам в это время продолжают говорить про привычки.
Став заложником «привычек» руководства и «активистов», детский театр кукол г. Ростова-на-Дону вынужден быть самым малочисленным по посадочным местам государственным театром Южного федерального округа, а быть может и всей России.
В прошлом году некоторые СМИ по этой теме озаглавили материалы так: «Епархия лишает детей детства»! Ну теперь-то ясно, кто реально лишает детей детства. Это те самые активисты, которые в своей антицерковной злобе доходят до такой слепоты и бесчувствия, что готовы толкать детей в плохо отапливаемое, лишенное амфитеатра, лишенное парковки, лишенное всех транспортных магистралей, небезопасное, депрессивное и мизерное здание бывшей церкви, отобранное у православной общины, лишь бы их привычки были сохранены! Странные это привычки!
То, что сейчас власти города, помимо вот этих привычек и всего остального, реально решают проблему – ищут место, причем то, что предлагается, 4 тысячи м² (!!!), кто-то писал об этом — это большая территория, где можно построить полноценный, хороший, красивый театр. Неужели детям это будет хуже, чем ютиться в неприспособленном здании бывшей церкви на 200 мест? Нет, конечно же.
Удивляет позиция людей, которые якобы за детей, за детство, за театр выступают. Так вы сами в этот театр никогда не ходили, а оседлали эту тему, исключительно когда церковь появилась в ней. Я вижу этих людей на всех протестных мероприятиях против РПЦ. На всех! Один и тот же список, включая Марка Солопова. И когда журналисты задавали вопрос на том круглом столе и спрашивали: «Слушайте, есть же конкретное предложение, есть конкретные проблемы, о которых родители говорят. Почему вы это не принимаете?». — Нет, и все. Создается впечатление, что эти люди выступают не за театр, а просто против церкви. Причем так красиво, всегда говоря о себе: «Я глубоко верующий, я все время жертвую». Кто угодно может это наговорить для красного словца. Но, как один журналист сказал после этого круглого стола, «впечатление такое, что у них позиция – пускай там что угодно будет, только не церкви отдавайте». Это абсолютно деструктивная позиция! Я считаю, что благодаря 327 Федеральному закону и благодаря совершенно, может быть, не специальной, но все-таки истории, церковь подняла очень важный для города вопрос нового места, нового полноценного здания, большого, широкого, вместительного, со всеми необходимыми для функционирования театра предметами. А цепляться за этот кусочек земли в центре города, говоря про привычки какие-то, про псевдоудобство… Простите, в центр города далеко не удобно добираться тем же жителям Северного микрорайона. А он гораздо больше. Это известный факт, что в микрорайонах, подобных Северному, детей проживает в десятки раз больше, чем в центре.
А.Х.: А если взять чуть шире этот вопрос. Последнее время общественность очень часто говорит о передаче тех или иных зданий в ведение Русской Православной Церкви. Это и Исаакиевский собор, и столичное здание Научного исследовательского института. Как Вам кажется, насколько эта тенденция правильна – передачи зданий в ведение Церкви?
И.П.: Я вам не скажу за всю Одессу. Комментировать всю территорию РФ мне сложно. Но мне кажется, когда встает сам по себе вопрос: здание, которое наши предки построили для того, чтобы там молиться, — что там должно быть? Наверное, здание для молитвы. Здание, которое построили для того, чтобы там был музей? Наверное, там должен быть музей. Когда наши предки хотели построить музей, они строили Третьяковскую галерею. Когда они хотели строить храмы, они строили храмы. Политизированная тема, невероятно политизированная. И когда присматриваешься к людям, которые выступают активно против этой передачи, удивительные вещи открываются. Это люди, которые, безусловно, для того, чтобы красиво оседлать эту историю, называют себя глубоко верующими, жертвователями, которые все время причащаются и исповедуются, хотя я руку на отсечение даю, это глубочайшее заблуждение. Но для прессы и для медийной истории они очень любят подчеркнуто говорить о своей церковности, якобы они внутри Церкви, но протестуют. Это давно известный троянский ход. Так вот, если посмотреть на этих товарищей, то возникает очень странное чувство. До того, как эти темы не поднимались, разваливались здания, разрушались парки, захламлялись территории – никого. Как только появляется православная община, говорит: «Отдайте нам эту территорию, мы там что-то построим, облагородим, верните нам разрушенное здание, мы там что-то сделаем», тут же появляются эти активисты, а вместе с ними представители ЛГБТ-сообщества, представители либеральной общественности, список абсолютно один и тот же, и начинают использовать эту тему, чтобы попиариться.
Я считаю, что механизм этих протестов следующий: власть поддерживает Церковь, с их точки зрения, и, протестуя против Церкви, против всего, что бы Церковь ни говорила, мы, таким образом, колем власть. Ребят, я хочу просто попросить мух от котлет отделять. Дело в том, что те объекты или территории, о которых мы говорим, они же не уничтожаются, не превращаются ни в свалки, ни в хлам, у нас нет ни одного места, которое было передано под храм и не превратилось бы в красивый цветущий парк с фонариками, с елочками, посаженными деревьями. Все облагораживается. Город всегда получает гораздо больше, чем было.
Но почему вот такая деструктивная позиция? Чем она объясняется? Объясняется только одним: этим людям важны не парки, не театр, в который они не ходят, не музеи. Им важна сама тема – кольнуть Церковь, кольнуть православное сообщество через вот такие благородные мотивы, впереди себя выставляя благородную тему: мы за детство, мы за театр, мы за экологию, за пятое-десятое и т.д.
У нас огромное количество реальных проблем, изничтоженных территорий, разрушающихся зданий. Я за Ростовскую епархию могу точно сказать: нет ни одного здания, ни одной территории, которая бы была передана православной общине или возвращена и превращена в хлам. Даже пресловутый домик Врангеля спасен, сохранен, и благодаря тому, что он передан другому лицу за 9 млн рублей, была возможность у епархии восстановить второй памятник архитектуры, Кафедральный собор. Что город в итоге получает? Получает Кафедральный собор, который будет отреставрирован абсолютно за счет Церкви, и получает домик Врангеля, который не будет уничтожен, как целая предыдущая улица, которая была просто снесена и построена многоэтажка.
Что происходит в случае с театром кукол? Театр получает новое здание, новую территорию, прекрасную возможность, горожане получают в здании вот этого театра кукол, бывшей Благовещенской церкви, новый музей, Епархиальное древлехранилище, о котором мы говорили. Ведь на территории Донского края огромное количество икон, различных артефактов, древних Евангелий, плащаниц. Искусствоведы пришли к выводу, что реально мы можем говорить о существовании «донской иконы», донского иконописного стиля. Эти святыни собраны со всей Ростовской области, их уже под тысячу. Они сейчас в различных местах, в храмах где-то ютятся. Нет возможности в одном месте это разместить. В этом здании они будут прекрасно смотреться. Это будет древлехранилище, музей духовной культуры Дона, где мы можем показать, что на Дону существовала и своя иконопись, и свой стиль. Такого музея нет нигде. Это будет первый и единственный музей. И для гостей это будет интересно, и для детей.
У нас дети в 4-м классе сейчас проходят основы православной культуры. 76% родителей школьников выбирают модуль ОПК. Они могут пойти в этот музей и прекрасно все видеть перед собой. И что тут плохого? Театр кукол получит прекрасное большое здание, не на 200 человек. Город получит новый замечательный музей. Я не понимаю деструктивное отношение к этому вопросу некоторых псевдоправославных активистов.
А.Х.: Огромное спасибо за Ваше мнение и за интересный комментарий. С нами на связи был Игорь Петровский, пресс-секретарь Главы Донской митрополии. Это была программа «Zoom» на радио «СОЛЬ», услышимся!