07.05.20 Свеча народного просвещения

Данное исследование основано на архивных материалах и воспоминаниях родственников заонежских священников, которые автор собирал в течение десяти лет. Проблема, затронутая в статье, только начинает разрабатываться, но уже сейчас на основе собранного материала можно говорить об огромном подвижническом и просветительском потенциале сельского духовенства, особенностях жизни этого достаточно замкнутого российского сословия. В качестве примера приведены сведения о нескольких священнических фамилиях (Русановы, Петуховы, Светловы, Логиневские) из более десяти, известных автору. Михаил Русанов (1874–1943) Семейное предание священников Русановых гласит, что пришли они на остров Кижи из Новгородской земли: «Наша фамилия 400 лет в Кижах». Однако изучение архивных материалов это не подтверждает. В первой половине XVIII века род Русановых был представлен семьей священника Салменижского прихода отца Михаила, родившегося около 1730 года. Его сын Феодул Михайлов (1750–1826), «урожденец тутошний», также был священником церкви Пророка Ильи в Салменицах, близ Петрозаводска. Судьба его детей сложилась по-разному: Архип Феодулов после пономарской деятельности в 1799 году выбыл в мещанство, Яков Феодулов всю жизнь прослужил пономарём в отцовской церкви, Феодор Феодулов после смерти отца занял священническую вакансию в Салменижском приходе. Брат их Иоанн (1776 г. р.), более двадцати лет прослуживший дьячком в церкви отца, был в 1814 году рукоположен во священника Климецкой пустыни, а в марте 1815 года переведен в Кижский приход. Так Русановы появились в Кижах. Внук Иоанна Феодулова, сын кузарандского дьячка, Андрей Иоаннов Русанов (1821– 1875 гг.) с 1844 года служил священником Пудожгорского прихода, а с 1856 года – Кижского. В Кижи он попал, видимо, потому, что там одну из священнических вакансий занимал его престарелый дед Иоанн Феодулов, скончавшийся в 1866 году и похороненный в присутствии всего причта на кижском кладбище близ церквей. Начиная с Андрея Иоаннова у потомков Иоанна Феодулова появляется фамилия Русановы. В 1832 году, будучи учеником Олонецкойстр. 43 духовной семинарии, одиннадцатилетний Андрей впервые подписался: «Русанов». Нынешние его потомки предполагают, что такую фамилию он получил из-за цвета волос. Интересно, что его ближайшие родственники имели совсем другие фамилии: священник Петр Феодоров стал Албинским, а пономарь Дмитрий Яковлев – Беляевым. Единственный сын Андрея Русанова – Александр (1847–1905), учитель Сенногубского и Кижского сельских училищ, в конце жизни стал церковнослужителем – псаломщиком в Кижском приходе. Он был женат дважды. Первый раз на дочери великогубского священника Михаила Аггеева Темномерова Анне. От этого брака 8 ноября 1874 года родился сын Михаил. К сожалению, не прошло и года, как двадцатилетняя Анна Русанова умерла «от горячки». В 1876 году в Космозерской Успенской церкви Александр Русанов венчается с дочерью космозерского священника Михаила Николаева Чернянского Параскевой. В браке с Параскевой Михайловой у него было трое дочерей: Клавдия (1877 г.р.), Вера (1887 г.р.) и Надежда (1889 г.р.). Старшая дочь вышла замуж за сына толвуйского священника Ивана Васильевича Соловьева, впоследствии столоначальника Санкт-Петербургской духовной консистории, средняя – за учителя Дмитрия Ивановича Приезжего, уроженца дер. Корба, младшая – за сына яндомозерского священника диакона Петра Платоновича Логиневского.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru] Священник Михаил Александрович Русанов всю жизнь прослужил в кижских церквах. Свой сан он наследовал от деда, а грамоте и счету учился у отца. После окончания Олонецкой духовной семинарии сразу же был назначен священником в Кижский приход, в который приехал не один. 3 сентября 1897 года в Кафедральном соборе г. Петрозаводска отец Михаил венчался с Анастасией Александровной Троицкой (1876–1947), родившейся в Псковской губернии в семье дьяка. Она была внучатой племянницей Святейшего Патриарха Тихона, не принявшего советской власти и жестоко пострадавшего от неё. У Михаила и Анастасии Русановых была большая, дружная семья. Первенцем их стал сын Александр, родившийся 15 августа 1898 года. В январе 1902 года родилась дочь Анна. А затем друг за другом – Михаил и Николай, Клавдия и Петр, Мария и Иван. Младший, любимец семьи, Ванечка, дослужившийся впоследствии до поста наркома, родился уже в 1913 году. Помимо службы в приходе, занятий в церковно-приходской школе, М.А.Русанов вёл крестьянское хозяйство: у него был надел земли на южном конце острова Кижи, рыболовные и сенокосные угодья (местечко Копаницы близ Сычей, Попов остров), две коровы, лошадь. Сами накашивали на зиму сена, ловили рыбу (в хозяйстве было не менее 40 сетей), жали рожь, только на жатву приглашая в помощь местных крестьянок. В 1910-х гг. в доме Русановых появилась мелочная лавка и отец Михаил стал казначеем содержащего её потребительского общества. Жалованье священника Кижского прихода составляло 120 рублей в год. Это была не слишком большая сумма, учитывая количество детей в семье. Поэтому все дети работали, помогая по хозяйству. В семье священника почитали чтение: в зале, рядом с конторкой, за которой стоя работал отец Михаил, находились книги – собрания сочинений Писемского, Лескова, Чехова. Дом Русановых был очень гостеприимным. Приезжали не только родственники и друзья, но и, например, дети священника Сенногубского прихода В. С. Ржановского. В 1926 году пение церковных молитв отцом Михаилом записал известный ученый-фольклорист Ю.М.Соколов: «Зашли к священнику – о. Михаилу Русанову… Принял нас радушно. Мы осмотрели сначала обе церкви. Одна –1714 г. (двадцатидвухглавая), другая – 1754 г. Первая церковь произвела громадное впечатление, не только внешность – архитектура, но и внутренним убранством: старинными иконами хорошейстр. 44 сохранности, без окладов». Несколько раз гостил у Русановых художник Игорь Грабарь вместе со студентами-архитекторами. Он обследовал деревянные дома и часовни в округе, убеждая отца Михаила в уникальности кижских церквей: «Вашу церковь через несколько лет мы поставим под стеклянный колпак». Русанов удивлялся такому отношению к Спасовой церкви: кижские жители привыкли к её красоте. Одним из самых ярких праздников прихода был престольный – Преображение Господне. Накануне, 18 августа, семья священника ездила на импровизированный пикник на остров Еглов. Обязательными были самовар и пироги с черникой – традиционное постное блюдо. 19 августа из Петрозаводска в Кижи приезжал пароход с архиереем, священнослужителями и многочисленными гостями. Едва он показывался на горизонте, начинали звонить кижские колокола. В праздник на острове было очень много народу. Прихожане съезжались со всей округи на лодках, многие не умещались в летней церкви, стояли на крыльце, под крыльцом. Детей к причастию передавали из рук в руки, над головами прихожан. После службы гостей угощали в доме священника. «Кормили в трех местах, – вспоминала дочь священника Мария Михайловна, – в столовой, зале и на кухне. По сорок-пятьдесят рыбников пекла мама. Три самовара больших ставили. Любой приходил». «Священник у нас хороший был, Михаилом звали его. Мы в церков ходили, дак мы, если придём рано, к ним заходим, посидеть, дождаца, как служба когда начнется, сторож коуда откроет двери там в церков. Никогда не отказывали, всегда приглашали. В церков мы ходили часто. А в Великой пос почти в кажный день ходили. Там в Великай пос ведь эта служба хорошая идёт, длинна. Святота! У нас такая Горбачевых была тетенька Кузьмична, она как по деревне с палкой пройдёт: “Робята, пойдёмтя в церков, пойдёмтя!” Вси соберёмся, солнце-то пекёт, по дороге-та таят. Хорошо идти! Так мы по льду друг за дружком так и идём… поездом на вечерню службу». «Нас папа не оставлял, в церковь возил вот таких. В Паску дак он увезёт нас всех, что: “Грех спать! Давайте все в церковь!” Церковь полна народу, а он на крылосе, а мы рядом с братом, маленьки совсем, на другую сторону крылоса сядем и тут с братом слушаем и спим… Пели одни мужчины. Женщин не было. Народу много. Полна церковь и в паперти полно и ограды ищё, около церквы. Вся молодёжь и все, все в церковь ходили! Церковь красивая очень, богатая. Всё в иконах золотых. Такие большие! Все стены были золотые. Нёбо было большое голубое, всё звёздочкамы золотыма. А как сколько у нас было этих риз!». После установления советской власти жизнь сельских священников резко изменилась. Жалованья не платили. Жили своим трудом и помощью прихожан. В 1929 г. М.А.Русанова, пожилого человека, выслали на лесозаготовки вместе с другими «служителями культа» и так называемыми «вредителями». Там Русанов заболел и чуть не умер. Спасли дети, вывезшие его оттуда. «Маму выселили на улицу. Дом, построенный ещё дедом, как кулацкий отобрали», – вспоминали они. Анастасию Александровну приютил на время крестьянин деревни Мальково Григорий Терентьевич Марков. В дальнейшем М.А.Русанов уехал в Петрозаводск, жил в семье старшей дочери. Потенциал образованного человека не был востребован советской властью. Он стеклил окна, работал дворником, сторожем. Из-за своего происхождения дети претерпели всяческие гонения: их не брали на работу, учебу, хотя впоследствии младшая дочь Мария стала заслуженной учительницей РСФСР, а младший сын Иван народным комиссаром в правительстве КФССР. Во время войны вместе с женой и семьёй дочери М.А.Русанов выехал в эвакуацию. Там и умер в 1943 году. Похоронен в городе Емцы Архангельской области. Анастасия Александровна пережила его на четыре года. Послестр. 45 вынужденного отъезда она никогда не приезжала в Кижи: там разрушилось её счастье. Алексей Петухов (1875–1937) В 1933 году на острове Кижи появился новый священник Алексей Степанович Петухов, родившийся 4 октября 1875 года в с.Ростовское Шенкурского уезда Архангельской губернии. Его отец священник, жена также была из священнического сословия (в девичестве Попова, г.Онега). Алексей Степанович и Александра Стефановна (1880–1946) закончили соответственно духовную семинарию и епархиальное училище в Архангельске. После недолгих лет учительства в архангельской глубинке, деревнях Маслозеро и Юштозеро, А. С. Петухов, следуя семейной традиции, в 1910-х гг. принял сан священника. 1917 год встретил отец Алексий в Юштозерском приходе Ухтинской волости. Во время гражданской войны находился в Финляндии, в г.Каяни. Оттуда написал жене, предлагал приехать. Жена ответила: «Как же можно, Алёша, жить без Родины?» Отказалась ехать, впоследствии очень жалела об этом поступке. Вернувшись в Россию, Алексей Петухов служил священником в дер. Суна, был арестован и направлен на принудительные работы за то, что зарезал собственную корову и продал мясо. Его обвинили во вредительстве, припомнив заодно и Финляндию. В кижских церквах Алексей Петухов служил до самой смерти. Жизнь его семьи, счастливо начавшаяся в 1905 году, была полна лишений и страданий. У Петуховых было 11 детей, однако пятеро из них умерли от скарлатины в течение 2 недель. Широко образованный, в начале века увлёкшийся фотографией (имел специальный фотографический аппарат, что было редкостью), он большую часть священнической службы принуждён был жить в бедности и нищете. «На острове Кижи мы жили на подаяние». Младшую дочь Галю посылали просить милостыню в деревню Ямка. Кто наливал молока, подавал хлеб, а кто и закрывал дверь перед десятилетней просительницей. Александра Стефановна занималась шитьём: стегала куртки, одеяла, брюки. Никогда не договаривалась заранее об оплате, надеясь на то, что кижские жители сами отблагодарят едой. Алексей Степанович ловил рыбу, но сети были старые, дырявые, только и знали, что чинили их. Сослужив службу в часовне или крестьянском доме, священник иногда получал плату натурой (удивлялся, когда подавали… тестом), жену его очень удручало хождение «с корзиной». Несмотря на все трудности, отец Алексий многое делал для спасения храмов. В результате неоднократных письменных обращений верующих указом Совета министров в середине 30-х годов он был назначен хранителем кижских церквей. В июне 1933 года на острове Кижи побывал Сталин (вместе с Кировым и Ворошиловым). Он прибыл ночью на пароходе «Анохин» и захотел осмотреть церковь. Ключи были у о.Алексия. Крикнули случившихся рядом мальчишек сбегать за батюшкой. «А там попадья трясётся, уже нам открыли дверь, она трясётся, а в то время знаете, как все тряслись. Ну, батюшка пришел. Мы тоже туда… Нас оттуда – “цык”. “Куда?” – и не пустили нас больше. Они только в большой церкви были, в Спасовской. А в Покровскую не заходили, Покровская их не интересовала. Может, минут двадцать пробыли в церкви, может, полчаса. Недолго, недолго. И вышли. И опять на пароход, и пароход без гудков, безо всего пошел в сторону Великой…». 24 октября 1937 года Алексея Степановича Петухова арестовали. Он ехал из Петрозаводска одним из последних пароходов. Возвращался с приятным известием: только что получил звание протоиерея. Через месяц, 26 ноября 1937 года, Петухов был расстрелян. Проводившие обыск в доме на Боярщине, где он снимал жильё, были поражены бедностью семьи: из нескольких десятков вещей самыми ценными оказались старая зингеровская машинка и шкаф. Печальной оказалась и участь детей, которым стоило неимоверных усилий получить среднее образование и работу. Еще при жизни священника старшего сына Владимира (1907 г.р.)стр. 46 исключили из техникума за то, что он «не отказался» от отца. Тогда А. С. Петухов за руку привел в Сенногубский сельсовет собиравшуюся так же поступить старшую дочь Софью (1917 г.р.), чтобы она на его глазах написала заявление об отказе. Младшего сына Геннадия (1916 г.р.) уволили с работы за то, что он на сутки заехал к отцу в Кижи. Самой большой болью детей Алексея Петухова до конца их дней было незнание места захоронения отца. Иоанн Светлов (1874–1937) Согласно семейной легенде, предки Иоанна Светлова попали в Заонежье из Новгорода в середине XVIII века, сразу после Кижского восстания. Отец его Аполлос Иоаннов Светлов (1841–1900) был рукоположен во священника в городе Пудоже в 1864 году, затем почти десять лет служил в плесской Вознесенской церкви Каргопольского уезда, а с 1871 года в типиницкой Вознесенской церкви Петрозаводского уезда. Дед по матери Стефан Абрамов Енохов был священником Ковжского прихода Вытегорского уезда. Родился И.А.Светлов в дер. Типиницы 7 августа 1874 года, окончил Олонецкую духовную семинарию в 1897 году. Год был приписан псаломщиком к кафедральному собору в Петрозаводске, затем по прошению определен на должность учителя с преподаванием Закона Божия в Волкостровскую церковно-приходскую школу близ Кижей. Внезапно 3 июня 1900 года в Типиницах умирает его отец, 59 лет от роду, от простуды. Он был похоронен 5 июня на кладбище при Вознесенской церкви в присутствии собравшихся вместе причтов Толвуйского, Кузарандского, Великогубского, Яндомозерского, Кижского и осиротевшего Типиницкого приходов. Такое торжественное погребение неудивительно, так как А.И.Светлов на церковной службе состоял 36 лет, в том числе проходил должность благочинного с 1884 по 1898 г. Буквально через полтора месяца учитель Иоанн Светлов венчается в кафедральном соборе г. Петрозаводска с учительницей Вороновской земской школы Петрозаводского уезда Иулиянией Никитиной Успенской. А 10 августа 1900 года Иоанн Аполлосов Светлов был рукоположен во священника к типиницкой Вознесенской церкви Петрозаводского уезда, где прослужил, как и отец, до конца своей жизни. В течение 1906-1908 гг. в Типиницах по указу Олонецкой духовной консистории построили новый дом для священника. На строительство дома было разрешено использовать деньги из церковных сумм (типиницкой Вознесенской церкви – 470 рублей, приписной полевской Ильинской церкви – 40 рублей и др.). Сверх того: «На постройку церковного дома для Священника привезено лесом крестьянами бесплатно из своего крестьянского надела – пятьсот дерев, на сумму 200 рублей». Жена священника Иульяния Никитина родилась в семье псаломщика Чуриловского прихода Вытегорского уезда 8 августа 1880 года. Окончила курс в Олонецком епархиальном женском училище в 1897 году. С будущим мужем познакомилась в Петрозаводске на свадьбе брата матери, женившегося на двоюродной сестре И. А. Светлова. Все дети Светловых родились в Типиницком приходе: Федор (7 июня 1902 г.), Лидия (22 марта 1904 г.), Клавдия (26 декабря 1906 г.), Александр (12 декабря 1907 г.), Иоанн (29 марта 1910 г.), затем Николай, Алексей, Арсений. При священнике долгое время жили его мать и незамужняя сестра, которая служила просфирней прихода с 1881 года. Годовой доход священника довольно крупного для Заонежья Типиницкого прихода в начале ХХ века складывался из жалованья около 200 рублей в год, законоучительских в 2 школах – 80 руб., денежного дохода – 130 руб. (оплата билетов Государственного займа, подаренных причту, и др.). Кроме того, учитывались приношения прихожан, называемые в Заонежье «ругой»: «Собрано зерном, хлебом,стр. 47 мясом и т.п. на 60 рублей». Типиницкий священник имел свои сенокосные и пахотные угодья, две коровы. Лошадей и овец не было. По словам старшей дочери Лидии, отец получал зарплату два раза в год, у петрозаводского купца Китайкова он был оптовым покупателем. Она помнила, как отец привозил из города соломенные шляпки, ситцы… Специально для дочерей, кроме популярной «Нивы», выписывал журнал мод. С детства Л.И.Чернявская запомнила, когда в деревне первый раз выгоняли на пастбище скотину, отец обязательно окроплял её. Стоял при входе в «улочку», окунал кисточку в святую воду и кропил. Одним из самых больших праздников Типиницкого прихода было Крещение (в Вознесенской церкви имелся придел в честь праздника Богоявления Господня). Впечатляла крещенская ярмарка: целый ряд палаток с разнообразными товарами в дер.Трутневой. После утренней службы в церкви отец шел к озеру на молебен у «Йордана». Несмотря на мороз, он нес крест над головой голыми руками. Многие из прихожан «делали заветы» – купались в ледяной воде прямо в одежде. Вечером приходили к проруби за святой водой. Внучка Иоанна Светлова Н.И.Ронгонен помнит, как летом бывала в гостях у дедушки с бабушкой и «…ходила в церковь к причастию… Помню в ложечке мне дедушка что-то наливал…». Она запомнила струнный оркестр семьи Светловых: «Музыкальных инструментов у них было много, потому все дядюшки и тетушка, и моя мама – все играли. У них был свой, как называется, оркестр. Играли на гитаре, на балалайке, на домбре…». В доме было огромное количество цветов: «Все окна с подоконниками, и на каждом окне были цветы». Старшая дочь священника подсчитала: 56 цветов, среди них пальмы, фикусы, герань… Лидия Ивановна всю жизнь проработала учительницей. Она закончила церковно-приходскую школу в Типиницах, затем высшую начальную в Великой Губе и педагогический техникум в Петрозаводске. Первый год работала в деревне Поля, затем в Карасозере. С 1924 по 1930 г. была учительницей в Яндомозере. Дети очень любили её. Многие до сих пор вспоминают свою учительницу: «Оригинальная была женщина. Очень хорошая. Спектакли ставила. Одевалась по-модному. Учила говорить по-городскому. Ну, а мы, как привыкши». В 1930-е гг. И.А.Светлова арестовали, но «следователь оказался ухажер Лидии Ивановны, и он отпустил деда, так как знал, что он ничего плохого никому не делал, кроме хорошего. Его… лишили сана, дом отобрали, дали дом, плохо приспособленный для жилья. Дед говорит: “Я не могу всех прокормить.” Дети все старшие работали, младших он отдал старшим». Какое-то время Светловы жили в Типиницах, о. Иоанн служил понемногу: отпевал, крестил. «Он у меня крестил ребят, этот батюшка. В Вороний приходил, пешочком придёт, я крестила Колю в 36-м году, а Тоню в 34-м… В 37-ом году он болел, батюшка, и матушка переехала в город. Вот со всемы ребятами переехали в город. И поповский дом стоял у церквы, никто там пока не жил». Когда покидали Типиницы, вспоминала дочь, «несколько корзин двуручных со своими иконами в церковь внесли». Умер Иоанн Аполлосович Светлов в мае 1937 года от болезни. Смерть в своей постели в то время для священника считалась удачей. Похоронен Иван Аполлосович, как и положено священнику, близ Крестовоздвиженской церкви в Петрозаводске. Судьба его детей сложилась достаточно счастливо. Все семеро, несмотря на социальное происхождение, сумели получить образование, главным образом учительское. Николай Иванович Светлов три раза сдавал экзамены в техникум на одни пятёрки, пока не был принят. Впоследствии защитил докторскую диссертацию, стал лауреатом Сталинской премии. Платон Логиневский (1853–1924) «Прадед мой родом с Олонца. А в Олонец попал из Польши. Логиневский Илья. Когда было польское восстание, в ХIХ веке, был царский указ о том, что поляков, которые участвовали в восстании, сослать в подстоличную Сибирь. А подстоличной Сибирью считалась Олонецкая губерния. И вот их сослали в Олонец, там было много семей: Логиневские, Ильинские, Синодские, Каменецкие. Всё это поляки. И в указе царя было сказано, что старший сын в семье должен быть обязательно священником. А если дочь родится старшая, то она должна идти в монастырь и замаливать грехи». На самом деле Платон Логиневский родился 13 ноября 1853 года в городе Олонце. Отцом его был пономарь Михайловской церкви Илья Иванов Логиневский, мать его Ольга Иванова. Вырос Платон в семье священнослужителей, появившихся в Олонецкой губернии гораздо раньше польского восстания. Его прадед и прабабушка по отцу – священник Александросвирской слободы Самбатужского погоста Стефан Логиневский и его жена Ксения Евсеева – родились в середине ХVIII века. Дед Иоанн Стефанов Логиневский (1789 г. р.) начал своё служение после окончания Новгородского приходского училища в 1811 году пономарём Обжанского погоста Олонецкого уезда. В 1827 году он был рукоположен во священника Линдозерского погоста Петрозаводского уезда, а с 1831 года стал священником Каковского погоста Лодейнопольского уезда. Жена Иоанна Стефанова Евдокия Стефанова (1794–1795 г.р.), дочь священника Стефана Лазарева (1769 г. р.), «попова сына», который после рукоположения в 1794 году служил в Палаченском приходе, с 1803 года – в Важенском приходе Олонецкого уезда. Священник Стефан Лазарев и его жена Евдокия Иванова (1774 г.р.) – прадед и прабабушка Платона Логиневского со стороны бабушки. Отец Платона Логиневского Илья Иванов Логиневский после окончания Петрозаводского духовного училища в 1848 году восемнадцать лет прослужил сначала пономарём, а затем дьячком в церкви Архистратига Михаила в городе Олонце. Семья жила бедно. Деревянная церковь, построенная в 1672 г. стрельцами, была ветхой и холодной. «Домов своих никто из церковнослужителей не имеет. Денег за год: 139 рублей 97 копеек, священнику 69 р. 98 ½ коп., дьякону и пономарю – столько же, сколько Священнику, по равной части… Содержание очень скудно». В 1866 г. по прошению Илья Логиневский с семьей переезжает в Вытегру, где в 1869 году в Воскресенском соборе его рукоположили во диакона. В 1870 году он становится штатным диаконом вытегорской Покровской церкви. Очевидно, что со своей будущей женой Платон Логиневский познакомился в Вытегре, где её отец служил помощником настоятеля вытегорской Покровской церкви. В красивейшей Покровской церкви, которая по праву считается предшественницей Преображенской церкви в Кижах, видимо, и был заключен брак Платона Ильина Логиневского и Клавдии Спиридоновой Партанской. Клавдия Спиридонова Партанская, «дочь священническая», родилась 20 марта 1857 г. в Вытегре. Мать её Мария Ильина, из духовных, неграмотная… Дед по линии отца – сын священника, дьячок Остречинского погоста Петрозаводского уезда Петр Дмитриев. В церковных документах он характеризуется только положительно: «Исправен во всем». Женой его была Матрона Антонова. Отец Клавдии священник Спиридон Петров Партанский (1826 г.р.) в 1847 году окончил курс Олонецкой духовной семинарии. Два года исполнял должность наставника в Остречинскомстр. 49 сельском приходском училище Петрозаводского уезда, затем был рукоположен во священника Лоянского погоста Олонецкого уезда, где прослужил 20 лет. 31 декабря 1870 года переведен по прошению в Покровскую церковь Вытегорского погоста. В 1873 г. газета «Олонецкие губернские ведомости» опубликовала статью Спиридона Партанского об этой замечательной церкви. «Народное предание говорит, что она построена по плану и рисунку Петра I», – утверждает священник и рассказывает историю, записанную им в 1871 году со слов слепого о. Стефана Смирнова. Согласно ей, Петр I приказал казнить за провинность сына богатого крестьянина Вытегорского погоста Плотникова. После казни отец погибшего вымолил у Петра разрешение поставить над могилою сына богатую церковь. Местный священник Климент Макарьев в память посещения Петром Покровской церкви написал в 1729 году аллегорическую икону «Знамение множества мира». В своей статье Спиридон Партанский не только подробно описывает древние иконы новгородского письма, находившиеся в церкви, но и саму церковь, построенную в 1708 году. 23 октября 1878 года Спиридон Партанский по распоряжению епархиального начальства был переведен на должность помощника настоятеля яндомозерской Варваринской церкви, в которой служил недолго. В 1880 году передал приход своему зятю Платону Логиневскому, учителю Ундозерского земского училища Вытегорского уезда, окончившему Олонецкую духовную семинарию. 20 июля 1880 года Платон был рукоположен к яндомозерской церкви Петрозаводского уезда, где и прослужил до самой смерти (1924 год), без малого пятьдесят лет. С 1881 года он одновременно занимался обучением детей в церковно-приходской школе, первые десять лет делая это «безмездно». Старинная церковь Великомученицы Варвары была построена в 1656 году «тщанием прихожан и усердием доброхотнодателей». Рядом с церковью находился дом священника, верхний этаж которого занимала его семья, а нижний – церковно-приходская школа, открытая в 1871 году. Старая яндомозерская церковь была очень ветхой. Её пытались утеплять, но всё равно зимою, несмотря на ежедневную топку, в ней было холодно; в сильные ветра церковь «шаталась», поэтому богослужения в ней проводились с большим трудом. «Старая Яндомозерская Варвара не отапливалась, холодная церковь была. И вот дед, когда уж стал стареть, решил строить новую церковь. Собрались с прихожанами и сами прихожане нарубили лес, сами строили. Дед что-то из средств вложил. В 1912 году решили освящать». «Мне, в возрасте 11 лет, пришлось участвовать в освящении церкви в деревне Яндомозеро Великогубской волости. За час до обеда толпа народа собралась у церкви, в это время появился урядник Касьянов П.И. и стражник, они… выстроили всех в две шеренги вдоль дороги у входа в церковь. Через полчаса появился Архиерей Никанор с сопровождающей его свитой. В это время раздался колокольный звон, звонили во все колокола… Особым уважением Архиерей пользовался у женщин, их было большинство, и они считали Архиерея святым». С открытием новой церкви совпало сватовство сына Платона Логиневского Петра к Надежде Александровне Русановой. «Мама моя была в то время учительницей в Вигове. Она не хотела ехать вначале. Хозяйка ей говорит: “Надежда Санна, поезжай! А-то отец Фёдор Великогубский узнает, что ты не поехала, тебя могут и с работы снять!” Мама говорит: “Не хочу ехать, там Петька Логиневский будет. Не хочу ехать!” Но хозяйка уговорила. Учителя все заонежские приехали на освещение церкви, многие крестьяне, особенно зажиточные. Собралась мама ехать с Дуняшей, с девушкой одной. А в деревне все уехали, никого уже нет. Пришли к одному крестьянину, он говорит: “У меня только есть жеребец, ностр. 50 жеребец необъезженный. Хотите, поезжайте.” “А, поедем!” Он говорит: “Но санок я вам не дам! В дровни запрягу!” Запряг в тяжёлые дровни жеребца. И они с Дуняшкой поехали. Через лес проехали, на озеро выехали. Уже к вечеру по озеру едут, а жеребец-то, пока по лесу-то ехали, с одной стороны лес, с другой, дак он прямо бежал, некуда ему деться. А на озеро-то как выехал, в одну сторону рванёт, в другую рванёт, их по озеру носит. В Яндомозере в окно смотрят, говорят: “Ну, кто это там едет? Или какой-нибудь пьяный-забулдыга или виговская учительница!” Потому что только она одна и не приехала. Приезжает – действительно мама. Дорогой замёрзли, тут, значит, невестки её – одна шубу свою, другая платок. “Наденька, погуляйте с Петенькой не множко!” С Петенькой их отправили гулять. Тут Петенька её и уговорил, а Архиерей благословил». Отец Платон Логиневский пользовался большим уважением среди прихожан. К сожалению, почти не осталось людей, общавшихся с ним. Вот один из рассказов о том, как прихожане ходили к священнику «за именем». «Мать как приняла домовшика (сожителя после смерти отца. – К.Р.), и появился рабёнок у матери. Мама меня отправила в Яндомозеро. “А пой, Шураха, – скаже, – имя возьми робёнку, к батюшку сходи!” Пришла к батюшку за фамилией, а батюшку знала: с крестным ходом да са всем ходили тогда попы-то по деревне с Богородицей. Ну, а батюшка-то и говорит: “А счас вот Семён…”. “Ой, – горю, – Семёнов у нас два в деревне есь, уж надо бы взять, чтоб не было человека с таким именем, мне бы такое имя взять”. Угадала это сморозить-то ему всё-таки! “Не знаю, как ты будешь? Ну, ишо вот скажу – Косметином!” “Ой, у нас, батюшка, Кости нету в деревне! Я возьму Костей!” Так радостно мне стало! Я обрадовалась, что угадал батюшка всё-таки! Ну, и приехала домой. А мамка скаже:“ Ой, да какие имена давали, что ты Костей-то взяла?” “Давали Семёна, два Семёна в деревне и так есть, докудова аща? Кости нету ни однага, дак и хорошо, мама, будет!» Первые годы после революции яндомозерские крестьяне сами содержали причт. Сохранились любопытные документы, повествующие об этих событиях. 12 января 1919 года 120 домохозяев-прихожан постановили назначить: протоиерею Платону Логиневскому – 1200 р., псаломщику Петру Ефимову – 1200 р. «Доходы за требоисправления получать добровольно по прежнему и производить сборы о Пасхе, о Рождестве, о Петровадни, Осенны и в часовенные праздники». В следующем году, судя по протоколу, было решено добровольно выдавать причту хлеб: «С каждова домохозяина по шесть фунтов в год». Однако долго так продолжаться не могло. Священник старел, болел, помощи от прихожан было всё меньше. Мария Петровна Логиневская вспоминает: «Отец мой Петр Платонович Логиневский до революции был дьяконом здесь, в Петрозаводске, в Соборе, которого нет. Мы приехали в Яндомозеро в двадцать четвёртом году, дед обратился к вышестоящему начальству церковному, чтобы его освободили, а сан священника дали моему отцу. И с двадцать четвёртого года почти до тридцатого года мой папа был священником в Яндомозере. В тридцатом году церковь закрыли». «Петра Платоновича помню. Как хорошо пел! Очень голос красивый был! Архиерей да все приезжали специально. Да ходили ва церковь, вот на Пасхальных днях-то ходили, звонили в колокол. И звон тоже был очень красивый, не такой вот, как теперь. Старая церковь мне не нравилась “Варвара Великомученица”. А молодая очень хорошая была. Помещений там много было.” “Я помню, вот как сейчас, я его даже в уме помню, сам в Яндомозере жил, а к нам приезжал. Это была Пасха, неделя Святая. Дак он в каждый дом заходил с Богородицей. Он в деревне всё обойдёт, к каждому заходит, в каждой квартиры для него на столе малёнка зерна, ставят туда же Богородицу. Потом нанесут, кто что может, у кого какая стряпня или яички-то, как всегда. Он это в мешок и на лошадь. Он же на лошади приезжал. С дьяконом. Ну, а потом в последнюю очередь он к нам идёт, у нас уже обед был, его угощали. Потому что его жена папина двоюродная сестра что ли». Мария Петровна с большой любовью рассказывает об отце: «4 класса он в Петрозаводской Духовной семинарии кончил, а с четвёртого класса его выгнали. Он совершил недостойный поступок: на спор опрокинул ушат воды с окна. В это время архиерей шёл. И ему на голову. Отец сам рассказывал мне, его за это из семинарии выгнали. Он приехал домой, отец узнал: “Ах, так!” И выгнал его из дома. “Иди и зарабатывай, если не хотел учиться, зарабатывай, как хочешь!” Он младший сын был, и пошёл через две деревни к Есиным, к богатому крестьянину Макарьеву в батраки. Потом его забрали в армию. С армии вернулся, но к отцу не шёл, с матерью встречались тайно. Остался в Петрозаводске. Тут и встретил своих семинаристов. Они уже священниками были в Зарецкой церкви да в Соборе Кафедральном и ему предложили, у отца был очень хороший голос: “Давай в церковный хор к нам!” И он в церковный хор пошёл. Сколько там пел? Год, два, три – не знаю. Голос хороший, и его дьяконом. Когда в Кафедральном соборе стал дьяконом, тут он домой приезжал и отец простил его тогда. Голос у него был! Чудесный был бас! Моя учительница Котелова Анна Павловна рассказывала, что они специально ходили слушать Логиневского. А мама говорила, что когда он придёт домой после службы, то в рясе полно в карманах записок. Такой был!» Петр Платонович Логиневский успел пережить трагедию гонения на священников: в 1929 году его вместе с сыновьями «кулаков» отправили на лесозаготовки. Однажды вместе с Иваном Утицыным они поехали домой в Яндомозеро за сеном для своих лошадей. После возвращения их обвинили во вредительстве и арестовали. Полгода Петр Платонович был в тюрьме около Медвежьегорска, оттуда их возили на рубку леса. Во время тяжелых работ сломал ногу. «Когда он вернулся домой со сломанной ногой, тут решил больше не оставаться в Яндомозере, переехать обратно в Петрозаводск, где он поступил работать бухгалтером на железную дорогу». Петр Платонович Логиневский публично отрекся от сана священника. В 1934 году он приехал в Яндомозеро на рыбалку и остался там навсегда: 17 октября его не стало, умер от внезапной болезни. В 1960-е гг. сгорела церковь в Типиницах, но до сих пор радуют глаз церкви в Яндомозере и Кижах. Ушли из жизни люди, служившие в этих прекрасных церквях, своим трудом, авторитетом, знаниями превратившие их в духовные центры округи. Несмотря на некоторые различия, судьбы протоиереев М.А.Русанова, А.С.Петухова, И.А.Светлова, П.И.Логиневского схожи. Из родословий видно, что священнослужение в Олонецкой губернии было семейным делом. На протяжении столетий, в лоне Семьи, складывалось своеобразное сословие традиционного общества – сельское духовенство. К рубежу ХIХ–ХХ вв. деревенский священник представлял собой редкий тип сельского интеллигента, в котором сочетался опыт разных слоёв населения. Сельский священник, как никто другой, уважал и понимал крестьянина, ибо занятый одновременно духовным просвещением и крестьянским трудом знал о его проблемах изнутри. Не случайно священники стали одними из лучших бытописателей крестьянского уклада, традиционной обрядности в дореволюционной периодической печати. Их трудами были сформированы основные фонды многих столичных архивов, в том числе фонд Олонецкой губернии Русского географического общества в Санкт-Петербурге. В эпоху «великого перелома» 1930-х гг. сельские священники были уничтожены вместе с лучшими прихожанами. Разрушив церковь, советская власть во многом разрушила духовную жизнь деревни. Однако достойная жизнь родителей не прошла даром: большинство детей священников стали учителями, продолжив в какой-то мере дело своих отцов. Информационный отдел Петрозаводской и Карельской епархии по материалам статьи Калашникова Р.Б. Заонежские священники (конец XVIII – первая треть XX в.) // Церковь Преображения Господня на острове Кижи: 300 лет на заонежской земле. Составление и подготовка: кандидат исторических наук И.В.Мельников Музей-заповедник «Кижи». (Петрозаводск. 2014. 360 с.), 2020 год.