Новости Омской митрополии

25 Июля 2014
владыка в желтом

 

Житие святого – не просто биография, не просто рассказ о жизни. В каждом житии содержится для нас какой-то урок, какое-то назидание, которое дает нам Господь – нужно только постараться услышать, что Он показывает нам через жизнь, какое учение преподает нам. Нет человеческой жизни, которая была бы лишена смысла – это только враг рода человеческого влагает людям мысли о «бессмысленности» жизни, чтобы повергнуть людей в бездну уныния и отчаяния. Всякая жизнь полна смысла – но увидеть его можно, лишь обратившись к Богу, просветив жизнь, как солнцем, высшим предназначением человека – служением Господу и исполнением Его заповедей.

Жития святых особенно наполнены смыслом, особенно богаты примерами того, каким должно быть это служение, какой должна быть жизнь истинных христиан. Через жития своих исповедников, мучеников и страстотерпцев Господь дает нам великие образцы Христианской жертвенности, готовности бесстрашно исповедовать веру и пострадать за нее. Жития блаженных богаты образцами удивительного самоотречения, самоуничижения вплоть до внешнего неразумия, согласно великому изречению апостола Павла: Мы безумны Христа ради (1Кор.4,10). Жития преподобных раскрывают идеал жизни, дающей примеры смирения, молитвенности, отказа от мирских благ не только для монашествующих, но и для всех православных, ибо как сказал преподобный Иоанн Лествичник: свет для всех человеков – монашеское житие (Лествица, 26:31). Через жития святителей Господь показывает нам, каким должно быть истинное архиерейское служение, через жития благоверных князей и царей – какими достоинствами должен обладать православный правитель…

Наконец, жития равноапостольных святых – а именно в их сонме прославлен святой великий князь Владимир – показывают нам жизнь людей, совершивших подвиг апостольского, миссионерского служения во исполнение заповеди Христовой, которую Господь дал Своим ученикам перед Вознесением: Итак идите научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф.28,19).

Число святых, учивших и крестивших народы, не так велико. Исповедовать Христа, учить Слову Божию неверующих, убеждать их принять Святое Крещение – долг всех христиан, и священников, и мирян. Но лишь немногие святые просияли миссионерским подвигом, равным подвигу первых учеников Христовых: сподобились быть учителями и крестителями целых народов.

Какое удивительное разнообразие имен, характеров, биографий находим мы среди этих святых! Одни из них отправлялись в далекие земли, проповедуя среди язычников, как например, святая Нина Грузинская или святой Николай Японский. Другие более прославились своей особой ревностью о переводе Священного Писания, как святые Кирилл и Мефодий. Среди третьих мы видим правителей, которые, крестившись сами, ревновали и о крещении своих народов. Таким подвигом прославлены имена царя Константина и царицы Елены, болгарского царя Бориса I, а на Руси – княгини Ольги и князя Владимира.

На первый взгляд, это деяние правителей не кажется таким же великим, как миссионерский подвиг других равноапостольных святых. Ведь правителям не надо было отправляться в дальние, неведомые страны и терпеть лишения и опасности, связанные с миссионерским служением. Некоторые историки даже пытаются «объяснить» подвиг этих правителей политическими выгодами, которые правители якобы получали от крещения своих подданных. Христианство, мол, было просто «выгодно» царю Константину, потому что лучше обеспечивало единство его империи, а князю Владимиру – потому что отвечало его «геополитическим» интересам на сближение с Византией. Какой мелкий, торгашеский взгляд на историю должен быть, чтобы придумать такие «объяснения»! Эти историки (и те, кто им простодушно верят), по сути, просто приписывают великим правителям прошлого собственные прагматические интересы, которые вообще, к великому сожалению, характерны для нынешней «рыночной» и нигилистической эпохи. Многие сегодня даже не могут себе представить, что в мире может существовать что-то, что не связано с выгодой и расчетом. Что можно «просто так», а не ради какой-то тайной выгоды, «тратить время» на то, чтобы молиться, ходить в храм, соблюдать посты…

Неужели в основе действий этих правителей, которых Церковь почитает святыми и равными апостолам, лежал простой политический расчет, и никакого Христианского подвига здесь не было?

Нет, Христианство никогда не было религией, «выгодной» для сильных мира сего. Сказав: Царство Мое не от мира сего (Ин.18,36), Господь раз и навсегда провел черту между этим миром и миром горним, заповедав своим ученикам отдаляться от суетных дел этого преходящего мира и взыскать Царства Божия. Христианская проповедь всегда была «неудобной» для правителей не только потому, что обличала их грехи и злоупотребления властью – это мы видим и у пророков, бывших до Христа; главное, что Христианство показывало всю тщетность и суетность мирской власти. Политики и правители во все времена считали себя первыми – а Христианство учит: Кто возвышает себя, тот унижен будет (Мф.23,12) и что высоко у людей, то мерзость перед Богом (Лк.16,15). Даже те правители, которые стремятся быть добрыми и справедливыми – но делают это ради славы и почета, подлежат суровому осуждению. «Душа, жаждущая чести и славы, не увидит Царства Небесного, – учил святитель Иоанн Златоуст. – Такие люди не увидят царства Небесного, хотя бы они упражнялись в добродетели: потому что они уже получают, говорит Господь, награду свою» (2-я беседа на Послание к Титу).

Поэтому у правителей – и языческих, и иудейских, – апостольская проповедь вызывала такое сильное раздражение: только некоторые прятали его под маской безразличия, а другие открыто проявляли свою ярость и воздвигали гонения на христиан. Не случайно в Деяниях святых апостолов мы находим упоминания о множестве уверовавших во Христа из самых различных званий: из ремесленников, торговцев, военных – и лишь одного правителя: проконсула острова Крит Сергия Павла, который уверовал, дивясь учению Господню (Деян.13,12); но не сказано, что он принял крещение.

Даже впоследствии правители-христиане, правившие в христианских землях, часто вели себя подобно язычникам: исходя из различных политических «выгод» или обуреваемые гордыней, они притесняли Церковь, стремились ослабить ее, подчинить своей воле. Если говорить о России, то такой темный след оставили в истории Церкви царь Иван Грозный в последние десять лет своего правления, Петр I, Екатерина II… Для них Христианство, действительно, было «инструментом политики»: не решаясь открыто отвергнуть Православие, они стремились его как можно больше ослабить.

Итак, Христианская вера никаким образом не может быть «выгодна» власть имущим; как не могут быть «выгодны» совесть, любовь, вера. Христианство дает человеку не выгоды в этом мире, но стяжание Царства Небесного. И те правители, которые осознавали это и пропускали это знание через свое сердце, начинали стремиться не к текущим и недолговечным политическим успехам, не к самовозвышению, но к своему духовному спасению и спасению своего народа, к сохранению чистоты веры и процветанию Церкви.

Именно за это, а не за военные победы и политические успехи были прославлены святые равноапостольные князь Владимир и княгиня Ольга, святые благоверные князья Андрей Боголюбский, Александр Невский, Димитрий Донской… Какими бы великими ни были их исторические заслуги, их Христианский подвиг, все же, выше и ярче. Ведь в истории России было немало и великих полководцев, и искусных дипломатов, и мудрых политиков: но лишь немногие из них отличались смирением, миролюбием, ревностью о сохранении в чистоте и распространении веры Христианской. Эти правители доказали своей жизнью, что стяжать Царство Небесное можно даже неся бремя мирской власти и суетных политических забот.

И здесь особенно ценным, особенно дорогим для нас является пример святого Владимира. Хотя от того времени, в котором жил равноапостольный князь, нас отделяет тысячелетие, его житие и сегодня вызывает живой отклик у каждого, кто знакомится с ним. И это не удивительно, ведь оно отражает и духовный путь и современного русского человека, его мучительный поиск веры, его движение из тьмы язычества – к свету Христианства. Как и князь Владимир, множество нынешних россиян выросли при языческой власти, ставившей во главу угла не Бога, но мамону, экономику, удовлетворение материальных запросов, хотя с детства могли слышать о Православии от некоторых своих друзей или родственников, а чаще всего от своих бабушек, которые продолжали ходить в храм, молиться, соблюдать посты.

Хотя родители князя Владимира – князь Святослав и его жена Малуша, – были язычниками, но он был внуком святой равноапостольной княгини Ольги, и воспитывался вместе со своими братьями Ярополком и Олегом в ее тереме. Христианкой была и одна из жен князя – «чехиня» (то есть, чешка), с которой, как сообщает летопись, он жил еще до своего Крещения; христианами были многие из его воинов. Однако Владимир оставался долгое время глух к Учению Христову. Почему? Вряд ли он был ревностным язычником, защитником языческих традиций. Кроме повеления поставить «на холме вне двора теремного» идолов, другие деяния Владимира как покровителя язычества нам не известны. К тому же ученые давно обратили внимание на странный выбор тех идолов: некоторых особо чтимых славянских богов в этом капище не было, а некоторые были, скорее, иноземного происхождения. Язычество Владимира было, скорее всего, неглубоким. Оно было просто «удобным» для князя, как «удобно» оно для миллионов современных людей: ведь языческое мировидение позволяет жить, не обременяя себе духовным самоограничением, оно оправдывает прегрешения, отрицает посмертное воздаяние и тем самым позволяет не думать о наказании за грехи после смерти. Не случайно, после своего Крещения князь Владимир с ужасом вспомнил свою жизнь в язычестве и воззвал ко Всевышнему: Господи! Был я, как зверь, жил я по-скотски, но Ты укротил меня. Слава Тебе, Боже!

Действительно, язычество – это оправдание и сохранение в человеке того животного, скотского состояния, в которое человек был ввергнут после грехопадения первых людей. Поэтому и Господь наш Иисус Христос учит: Не заботьтесь и не говорите: «что нам есть?» или: «что пить?» или «во что одеться?» потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды его, и все это приложится вам (Мф.6,31-33). Если человек целью своей жизни ставит материальные блага, он делается язычником, независимо от того, к какой вере или к какому племени он принадлежит. И сегодня мы видим огромное количество людей, которые считают себя православными, однако ведут себя, как язычники. Для этого не обязательно приносить жертвы идолам: культ материальных благ, культ потребления, культ удовлетворения любых своих желаний и похотей – это извечная основа любого языческого культа.

Что означало признание князя Владимира, что в язычестве он жил по-скотски? Прежде всего, то, что он был «побежден похотью женскою»: имел пять жен и сотни наложниц. Но и этого, как сообщают летописи, князю было мало: «Ненасытен был в блуде, приводя к себе замужних жен и девиц растлевая». Отдельные его «подвиги» кажутся просто дикими: захватив в 1128 году Полоцк, Владимир, перед тем, как он казнил полоцкого князя Рогволда, его жену и сыновей, обесчестил на глазах Рогволда его дочь Рогнеду! Но разве существуют какие-либо моральные запреты для язычника, тем более – правителя? Если обычного язычника еще как-то сдерживают страх наказания или возможные материальные затраты, то что сдержит язычника-правителя? Не случайно ведь у всех языческих народов верховные «боги» обычно имеют множество жен и любовниц и «славятся» своим блудодеянием!

Поэтому Владимир, приняв Крещение, и назвал эту жизнь скотской: ему открылось, что такая жизнь подобает животным, скотам, лишенным бессмертной души, а не людям. Ведь среди животных нет ничего, напоминающего супружество, когда брачующиеся связывают себя узами брака на всю жизнь: лишь изредка образуются у животных долговременные брачные пары, но и в них редко хранится верность. Животным не даны заповеди, они не будут отвечать после смерти за свои прегрешения; человек же, созданный по образу и подобию Истинного Бога, ответит не только за свои блудодеяния, но даже за блудные помыслы, если при жизни он не захотел или не успел в них покаяться. «Ибо кто не довольствуется своей женой, – учит святитель Иоанн Златоуст, – тот не может спастись, но неизбежно погибнет, хотя бы имел тысячи добродетелей… Если многие и от своей жены воздерживаются, когда наступает время поста или время молитвы, то какой огонь собирает себе тот, кто не довольствуется своею женою, но имеет связь и с другою?» (63-я беседа на Евангелие от Иоанна).

Поэтому каждый человек волен решать, кому подражать – райскому житию первой супружеской пары или же беспорядочным случкам, какие происходят у животных; созидать в себе Богоподобие, которое было заложено в нас Творцом, создавшим нас по Своему Образу, или же уподобляться скотам. Иными словами, быть христианином – или оставаться язычником. Ведь и нынешнее язычество продолжает толкать человека к тому, чтобы не вступать в брак, или вступать как можно позже, а жить в так называемой «свободной любви», а по сути дела – в блуде. К услугам поборников такой «любви» не только прекрасно налаженная индустрия выпуска порнографической (или полу-порнографической) видео- и печатной продукции, но и различные «экзотические» восточные «трактаты о любви», созданные древними или современными язычниками. Впрочем, и нынешние ревнители древнерусского язычества тоже не отстают, воспевая «свободную любовь», которой предавались древние славяне на своих игрищах и волхвованиях. Поэтому для нас и сегодня важен пример святого князя Владимира: «вкусив» этого дозволяемого и даже провоцируемого язычеством блуда, он прославил Бога за то, что Тот спас его через принятие веры Христовой от этой прежней скотской жизни.

Но не только за непомерный блуд прежняя языческая жизнь князя могла быть названа «скотской». С грехом блудодеяния неразрывно был связан другой грех – грех чревоугодия. Пиры, которые устраивал Владимир, даже современников поражали своим размахом. «И множество мяс бывало, – писал летописец, – и от скотины, и от зверины, и всего в изобилии». И в этом для язычника тоже не было никакого греха: чревоугодие не только не осуждалось, но даже считалось угодным тем «богам», а, правильнее сказать, бесам, которых он чтит. Не случайно гридница Владимира, в которой он пировал со своей дружиной, соседствовала с «Перуновым холмом», с языческими идолами.

Можно сказать, что сама еда – это своего рода идол, кумир для человека, зараженного язычеством. И если в голодное время этому еще можно найти какое-то оправдание, то чем объяснить «культ еды» в сегодняшней России? По телевидению, в интернете еда и все, что связано с едой – чуть ли не главная тема. Уже даже никого не удивляет непрерывная реклама продуктов питания, кафе и ресторанов, кулинарных книг, авторы которых становятся «героями дня», уже фотографирование еды и различных кулинарных «шедевров» стали любимым развлечением нынешней молодежи…

В это гастрономическое беснование вносят свой вклад и различные современные языческие секты, которые гарантируют – опять-таки, через особое питание, через вегетарианство или сыроядение – «спасение» своих приверженцев. Вот уже более двух тысячелетий прошло с начала проповеди Христовой, более тысячелетия – с Крещения Руси, а Церкви и по сей день приходится объяснять, что самой по себе еде не спасти и не погубить человека; что спасает только вера в Бога, обращенная к Нему молитва и совершаемые в Его славу добрые дела; что чревоугодие плохо не только потому, что оно, как и всякая неумеренность, вредно для здоровья, а потому еще, что отвлекает, отторгает человека от Бога, привязывает его к материальному, делает самодовольным и бесчувственным. Христианство не вводит никаких специальных пищевых запретов, не занимается «кулинарными» вопросами: главное не то, что человек ест, а то, чтобы он не превращал удовлетворение своих естественных потребностей в хлебе насущном в идолослужение, поклонение еде, чтобы не забывал о служении Богу. Итак, едите ли, пьете ли, или что иное делаете, все делайте во славу Божию, – учит апостол Павел (1Кор.10,31). И посты в Христианстве были установлены только для того, чтобы мы меньше думали о еде, а больше о молитве; меньше тратили денег на пропитание и больше – на дела милосердия и благотворительности. А сегодня языческий культ еды настолько овладел сознанием людей, что даже многие православные во время поста начинают, вместо того, чтобы сокрушаться о своих грехах и молиться об их прощении, обсуждать рецепты различных постных блюд, думая о том, как бы «повкуснее» попоститься!

Так во все времена, и во времена князя Владимира, и в нынешнее время, язычество стремится не вывести человека из падшего, скотского состояния, а напротив, – удержать его в нем, заградить «узкий путь» ко спасению. Язычество, как древнее, так и современное, дает человеку «широкий путь», идти по которому легко и удобно, если только не знать, что путь этот ведет к погибели.

Эта духовная «простота» и «удобство» долго удерживали в язычестве и князя Владимира. Что бы он ни сделал, какие бы грехи ни совершил – а кроме блудодеяний и чревоугодия на его совести был еще и страшный грех братоубийства – все это не вызывало недовольства языческих «богов», которым он поклонялся. Деревянные идолы молчали и на все деяния Владимира лишь лукаво улыбались своими безжизненными улыбками.

Но искра Православия, которая была заронена в сердце Владимира в детстве, когда он воспитывался в тереме святой княгини Ольги, не могла так просто погаснуть. Историк Алексей Карпов пишет: «Добившийся колоссальной власти, получивший еще в юности от жизни все, что та могла дать, не остановившийся ни перед чем в достижении своих целей, он должен был искать если и не оправдания, то, по крайней мере, объяснения и обоснования своей власти, столь не простым путем доставшейся ему. Старые божества перестали удовлетворять его. Он стремился подняться над окружающим его обыденным миром, вырваться из той нерасчлененной, первобытной слитности с ним, которая была свойственна языческому мироощущению…».

Известно, что, даже решившись расстаться с прежним языческим «скотством», Владимир не спешил, присматривался к другим верам и лишь затем обратился к Православию. Но и обращение это произошло не сразу – вначале князь долго и внимательно слушал грека-философа, который наставил его в основах веры, а затем отправил посольство из десяти мудрых мужей в путешествие по разным странам для «испытания вер», в том числе – и в Царьград. Как известно, именно служба в цареградской Софии более всего поразила княжеских послов, после чего Владимир окончательно решил принять Православие.

Эта «медлительность» Владимира показывает, насколько серьезно относился этот вчерашний язычник к принятию новой веры. И дело не только в том, что князь «выбирал» веру не для одного себя, а для всего русского народа, населявшего Киевскую Русь. Когда крестят во Христа младенца или маленького ребенка, основной груз ответственности за этот духовный шаг ложится на родителей и восприемников; но когда Таинство Крещения совершается во взрослом возрасте, главным является именно добровольный, осознанный и прочувствованный выбор самого крещаемого. Ведь не секрет, что люди часто приходят креститься под влиянием мимолетного порыва, или просто поддавшись на уговоры друзей или родственников, не зная при этом ни основ Православной веры, ни того, что представляет собой Православная служба! Как правило, этих новокрещенных редко потом увидишь в храме; они пополняют собой ряды тех теплохладных православных, всё Православие для которых заключается в ношении нательного креста и «заглядывании» в храм на Пасху. Поэтому в последнее время в Русской Православной Церкви Таинство Крещения совершается над взрослыми людьми лишь после огласительных бесед и непосредственного знакомства с Православным Богослужением. Тем самым Церковь не «изобретает» ничего нового – ведь именно таким образом, тщательно «испытав» основы Православия, пришел к Таинству Крещения святой Владимир.

Стоит сказать и еще об одном важном уроке, который содержится в житии святого равноапостольного князя, в его решении принять Православную веру и крестить в нее Русь. Владимир не раз совершал походы на запад – в земли поляков, чехов, ятвягов, и он не мог не видеть, что принятие славянскими народами христианства по латинскому образцу, от миссионеров-немцев, приводит к прямому политическому и экономическому подчинению этих народов так называемой «Священной Римской империи германской нации». Еще не наступила эпоха печально известных крестовых походов, но уже вполне сложился тот тип западного миссионерства, когда крещение насаждалось среди языческих народов «огнем и мечом», и не ради духовного спасения, а ради беззастенчивой колонизации. Напротив, Православное миссионерство не было насильственным и не вело к потере народами, крещеными в Православие, своей самостоятельности. Болгары, сербы, македонцы, принявшие уже к тому времени Православие, сохраняли свою независимость от Константинополя и даже часто воевали с ним.

Поэтому выбор святого князя Владимира был не выбором в пользу Константинополя, а выбором в пользу восточнославянского духовного единства. С сербами, македонцами и болгарами руссов связывал общий язык; созданная святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием славянская азбука – кириллица – использовалась в Киевской Руси, как свидетельствуют археологические находки в Смоленской области и Новгороде, еще до Крещения. Не случайно в «Повести временных лет» сказано: «Славянский язык и русский един есть»!

Увы, наступившая вскоре после смерти Владимира эпоха княжеских междоусобиц, а затем – монгольское нашествие и «крестовые» походы на несколько столетий ослабили и разобщили восточнославянские народы. Особенно серьезная угроза для духовного единства православных славянских народов шла с Запада: именно оттуда, после миссионеров-латинян пришли проповедники униатства, а позже – различных протестантских сект. Под вывеской «свободы вероисповедания», по сути, сеялся и продолжает сеяться раскол среди восточнославянских народов. Откровеннее и циничнее всего этот принцип «разделяй и властвуй», присущий западной политике в отношении восточнославянских народов выразил ни кто иной, как Адольф Гитлер. Вот как «бесноватый фюрер» формулировал ту политику, которую следовало проводить в отношении Православия на оккупированных территориях: «Мы должны избегать, чтобы одна Церковь удовлетворяла религиозные нужды больших районов, и каждая деревня должна быть превращена в независимую секту. Если некоторые деревни в результате захотят практиковать черную магию, как это делают негры или индейцы, мы не должны ничего делать, чтобы воспрепятствовать им. Коротко говоря, наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении любой и каждой формы разъединения и раскола».

Воистину, что у «трезвых» западных политиков на уме, то у диктатора на языке! Внести духовный раскол, стравить верующих и неверующих, христиан и нехристиан, православных и неправославных, и даже самих православных друг с другом по каким-нибудь надуманным предлогам – вот истинная цель современных «крестоносцев». По этому сценарию ими была расколота Югославия и унижена православная Сербия; по этому же сценарию они стремятся поссорить Россию именно с православными странами: вначале с Грузией, а теперь с Украиной…

Готовясь к предстоящему в следующем, 2015 году 1050-летию со дня рождения святого равноапостольного князя Владимира, мы должны не только воздать ему должное как Крестителю Руси, но и извлечь те уроки и усвоить те примеры для подражания, которыми так богата его земная жизнь. В трудное время происходит подготовка к этому замечательному событию: как и во времена святого равноапостольного князя, снова происходит мучительный «выбор вер», как на уровне отдельных людей, так и целых народов. Снова происходит выбор между верой Христовой и язычеством, между единством и разделением, между светом и тьмой. Будем же надеяться, что и в этот непростой момент святой Владимир, чтимый всеми православными славянскими народами, не оставит нас, выступит небесным ходатаем и молитвенником о мире, процветании и духовном единстве земли Русской.

Митрополит Омский и Таврический Владимир