Новости Омской митрополии

5 Декабря 2014
владыка в желтом

Приветственное слово

митрополита Омского и Таврического ВЛАДИМИРА

на открытии региональной научно-практической конференции «Сергиевские чтения»

ОБРАЗ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО

НА РУБЕЖАХ ДУХОВНОЙ, КУЛЬТУРНОЙ И ВОЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

(Омск, 3 декабря 2014 года)

 

 

 

Ваши Преосвященства!

Дорогие отцы, братья и сестры!

Уважаемые дамы и господа!

У конференции, на которую мы сегодня все по Божьему благословению собрались, длинное и, на первый взгляд, сложное название: Образ преподобного Сергия Радонежского на рубежах духовной, культурной и военной безопасности России в современном мире. Поэтому, видимо, нужно с самого начала прояснить, почему здесь говорится не просто о безопасности, о мире и спокойствии нашей Родины, а о трех видах этой безопасности: духовной, культурной и военной. И, во-вторых, важно понять, как это связано с образом преподобного Сергия Радонежского и с нашей Матерью-Церковью: ведь, например, военной безопасностью Православная Церковь вроде бы никогда специально не занималась. На эти вопросы, как представляется, нужно ответить в самом начале нашей встречи, чтобы наш диалог был плодотворным – чтобы не получилось, как в известной басне Крылова про лебедя, рака и щуку: представители силовых структур будут говорить про свои достижения и проблемы, работники образования и культуры – про свои, а мы – про свои, церковные. Потом все отчитаемся об участии еще в одном мероприятии, а воз останется на прежнем месте. Воз же накопившихся проблем, которые можно решить только совместными усилиями, как говорили раньше, всем миром, – этот воз у нас очень большой, и оставлять его на прежнем месте нельзя.

Прежде всего, нужно понять, что такое безопасность, о какой безопасности мы будем с вами говорить.

Это слово – «безопасность» – так часто используется в последнее время, что, кажется, люди стали произносить его, совершенно не задумываясь над его смыслом. Лет тридцать-сорок назад – большинство из присутствующих здесь хорошо это помнит – так же часто произносилось слово «мир»: «борьба за мир», «дело мира», «мирные инициативы»… Что же изменилось? Исчезли на земле войны? Нет, войны не исчезли, и поэтому усилия по сохранению мира, по недопущению войн и любой агрессии не потеряли свое значение. Но стало ясно и другое: в современном мире войны далеко не всегда ведутся оружием и военной силой. Современный уровень развития техники, средств массовой информации, финансовых механизмов позволяет порабощать государства, не поднимая в воздух бомбардировщики и не выпустив по неприятелю ни одной ракеты. Полем битвы сегодня становится не только политика и экономика, но и такие, прежде далекие от межгосударственных конфликтов области, как семья, школа, язык, Церковь. Поэтому, мы говорим не только о мире, но и о безопасности. Понятие безопасности шире и глубже; оно означает не просто отсутствие войн или конфликтов, но такое состояние общества, когда оно достаточно вооружено духовно против любых внешних и внутренних угроз. Это и есть подлинная безопасность, в отличие от мнимой, при которой только кажется, что всё внешне благополучно, а внутри источено разладом и безверием. Именно о такой мнимой безопасности сказано апостолом Павлом: Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба … и не избегнут (1Фес.5,3).

Конечно, прежние недоброжелатели и России, и Православия никуда не делись. Сильная, духовно и политически крепкая Россия не была нужна Западу никогда – ни во времена Крестовых походов, ни во времена Балканских войн, ни в советские годы, ни сегодня. Уже в начале 90-х годов ХХ века в книге известного американского политолога Сэмюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций», которая стала на Западе бестселлером и оказала определенное влияние на внешнеполитическую стратегию США, весь мир был поделен на разные цивилизации в зависимости от преобладающей религии. «Холодная война, – писал этот политолог, – закончилась с исчезновением “железного занавеса”. Но как только был ликвидирован идеологический раздел Европы, вновь возродился ее культурный раздел на западное христианство, с одной стороны, и православие и ислам – с другой. Возможно, что наиболее важной разделительной линией в Европе является … восточная граница западного христианства, сложившаяся к 1500 г. Она пролегает вдоль нынешних границ между Россией и Финляндией, между прибалтийскими странами и Россией, рассекает Белоруссию и Украину…».

То есть, Россия на этом основании была выделена в отдельную цивилизацию и противопоставлена Западу, поэтому цивилизационного конфликта с ней Западу, по этой логике, не миновать. И то, как западные СМИ реагировали на ту антицерковную истерию, которая шла два года назад, начавшись с известного «выступления» в храме Христа Спасителя, вполне подтверждает это. Это кощунственное действие вызвало, большей частью, сочувствие у западных журналистов. А в одном из недавних номеров одного из самых влиятельных западных журналов «Экономист», в статье, посвященной якобы растущей российской военной угрозе, помещена такая фотография (скорее всего, – фотомонтаж): над золотыми куполами с православными крестами летят российские истребители. Под фотографией красуется надпись: «Они вернулись». Комментарии, как говорят в таких случаях, излишни.

И все же необходимо помнить, что угроза нашей безопасности – это не Запад, не какая-то конкретная страна или группа стран; эта угроза – в том духе неверия, отвержения Бога, поклонения «золотым тельцам» финансовой ненасытности, потребительства, плоского материализма, веры во всемогущество науки и техники. И эти угрозы исходят не только извне – их достаточно и в самой России. Эти угрозы, как кислота, пропитали все поры нашего общества; как сорная трава, они заглушают все доброе и здоровое, что есть в нем; их горькие плоды мы видим каждый день и в средствах массовой информации, и в школах и институтах, и в экономике – почти везде. Внешние угрозы становятся серьезными тогда, когда общество внутренне ослаблено, когда в погоне за призраком материального «изобилия», комфорта и праздности оно оставляет веру, забывает о Боге и тем самым навлекает на себя Его гнев. В Священном Писании постоянно повторяется эта мысль. И утучнел Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и оставил Бога (Исх.32,6). Об этом же предупреждает нас святитель Иоанн Златоуст: «Евреи, когда были оскорбляемы и гонимы, тогда стенали, призывали Бога – и получали свыше великую помощь; а когда утучнялись,, то оставляли Бога. Также ниневитяне, когда жили беззаботно, до того прогневали Бога, что Он угрожал истребить до основания весь город; а когда смирились, услышав проповедь Ионы, тогда показали всё любомудрие».

Поэтому неслучайно в названии наших Чтений духовная безопасность поставлена на первое место. Не будет духовной безопасности – не будет никакой другой. Если общество не будет помнить о Боге – не поможет ни развитие культурных учреждений, ни совершенствование вооружения. Как писал святитель Филарет, митрополит Московский: «Мир, любовь, единодушие – самые твердые основы общества».

Вы знаете, что в этот, уже завершающийся по гражданскому летоисчислению, год вся Россия праздновала семисотлетие со дня рождения преподобного Сергия Радонежского. В чем, прежде всего, была историческая заслуга основателя Троицкой Лавры – и почему, говоря сегодня о безопасности нашей Родины, мы вспоминаем имя этого святого?

Время, в которое жил преподобный Сергий, было одним из самых тревожных в истории России. «Что видел, что чувствовал святой Сергий, молившийся за Русь в своей лесной пустыни? – задавался вопросом выдающийся русский философ Евгений Трубецкой. – Вблизи вой зверей да “стражи бесовские”, а издали, из мест, населенных людьми, доносится стон и плач земли, подневольной татарам». Но не только от набегов Золотой Орды стонали тогда русские люди: слабостью Руси воспользовалось и Литовское княжество, захватившее в 1356 году смоленские земли; свою «лепту» в ослабление русских земель вносили и постоянные раздоры между русскими князьями. Освящая вместе со своим братом Стефаном срубленный ими храм во имя Святой Троицы, преподобный Сергий стремился внести согласие и единство в этот истерзанный разладом, наполненный враждою мир.

И вся последующая деятельность святого Сергия Радонежского была направлена на упрочение духовного единства русского народа.

Прежде всего, это отразилось в создании им и развитии нового для России XIV века типа монастырей – общежительных, которые менее зависели от подаяний и вкладов и опирались на собственную трудовую деятельность, исполняя тем самым призыв апостола Павла: жить тихо, делать свое дело и работать своими собственными руками (1Фес.4,11). Монастыри, возведенные Сергием и его учениками, возникали в пограничных пределах владений московских князей, и, таким образом, с помощью этих монастырей происходило укрепление молодого московского княжества и освоение новых земель.

Во-вторых, это постоянное и твердое отстаивание преподобным Сергием целостности Русской Церкви, ее независимости в тех конфликтах, которые возникали между князьями и втягивали в свой водоворот все православное население. Такая позиция Преподобного разделялась тогда далеко не всеми русскими церковными иерархами, но и не считаться с нею было нельзя, и она делала политику князей по отношению друг к другу и к Церкви более сдержанной и более ответственной.

Однако главная заслуга преподобного Сергия, о которой нам стоит вспомнить сегодня, – это то, что он всей своей жизнью, всеми своими трудами дал нам живой образ того, каким должен и может быть русский человек. И не только монах, не только священнослужитель – но любой православный россиянин. В советское время нас воспитывали на примерах революционеров… А кто были эти революционеры? Возможно, среди них встречались и честные, бескорыстные люди, но главное, на что обращалось тогда внимание, было не это, а то, что эти «герои» были недовольны существующим порядком и стремились насильственным путем его поменять. Мы все с вами видели, к чему привело такое воспитание. Это было, по сути, миной замедленного действия, которую советская идеология сама же под себя подложила. Воспитанные на таких «примерах» люди тоже стали испытывать недовольство советским строем, и едва тот ослаб, начали его активно расшатывать, подражая «борцам за лучшее будущее»… Напротив, преподобный Сергий Радонежский, как и другие великие русские святые, никогда не вел борьбы с существующим строем, не желал «весь мир насилья разрушить». Прежде всего, он вел борьбу с собственными душевными изъянами, собственными недостатками. «Он начал с самого себя, – как писал историк Василий Ключевский, – и продолжительным уединением, исполненным трудов и лишений в дремучем лесу, приготовился быть руководителем других пустынножителей», а со временем – и духовным отцом всего русского народа. Своей молитвенностью, своим трудолюбием, смирением, нестяжательностью он дал тот образ, которому следует подражать, на котором следует воспитывать новые поколения россиян. Пример преподобного Сергия показывает, что путь такого духовного совершенствования, начатый с самого себя, с каждодневной работы души, рано или поздно приведет к изменению вначале какой-то небольшой части общества, а затем – и всего общества, всей нации в целом. Это и приведет к установлению подлинной безопасности нашего общества, основанной на взаимном доверии, взаимопомощи, любви или, хотя бы, большей доброжелательности друг к другу, чем мы видим сегодня.

«Воспоминайте о славе преподобного Сергия и побеждайте ею искушения суеты житейской!» – писал митрополит Антоний (Храповицкий). Будем же, во все время работы нашей конференции помнить о славе преподобного Сергия; пусть его образ – образ «добродетелей подвижника и истинного воина Христа Бога» – осенит всех нас и по его молитвам Господь дарует всем нам мудрость, благоразумие, силы в решении насущных проблем. Желаю всем участникам нашей региональной научно-практической конференции живой, интересной и плодотворной работы.