Пост — и долгожданно-радостное, но и очень ответственное время. Как провести короткий Успенский пост так, чтобы ощутить и сохранить в своей душе эту ответственную, серьезную, подлинную радость? Мы беседуем с игуменом Дионисием (Воздвиженским), наместником Спасо-Прилуцкого Димитриева монастыря.

— Отец Дионисий, поздравляю вас с началом поста. Знаю, что многие считают: монахи должны поститься как-то по-своему, миряне — своим каким-то образом. Так ли это?

— По моему мнению, пост касается решительно всех — как монашествующих, так и мирян. И мера поста — разная — относится к каждому отдельному человеку, будь он мирянин или монах. Да, конечно, в нашем монастыре церковный устав о посте мы стараемся соблюдать строго. Но это касается в первую очередь опытных монахов, взрослых, крепких людей. В нашем монастыре размещается отделение ставленников Вологодского православного духовного училища, где учатся по большей части люди молодые, не очень опытные. Поэтому я считаю не совсем разумным налагать на таких неокрепших еще юношей все строгости поста — они просто не смогут их выдержать. Раньше юные ставленники во время строгого поста убегали в магазин за едой — смешно, конечно, но ребята голодали. Зачем такой непосильный телесный пост? Нам, я думаю, не нужны ставленники и священнослужители дистрофики — как в смысле физическом, так и в духовном. Так что, повторюсь: пост телесный, по моему мнению, относится по большей части к окрепшим уже людям. А молодым ставленникам гораздо лучше поститься, выполняя какую-то полезную физическую работу, учиться послушанию.

— Успенский пост по строгости сравнивают с Великим?

— Да, это так. Строгость поста — воздержание от определенного рода пищи (рыбы, масла, яиц и т. п.); эти «градации», скажем так, появились позднее самого поста. Если уж на то пошло, то само слово «пост» значит полное воздержание. Пост Христа в пустыне, пост пророков, пост великих преподобных — это полное воздержание. Без воды организм человека может прожить около семи дней, без пищи — сорок, дальше начинаются необратимые процессы для организма. Поэтому великие святые и постились именно сорок дней, согласно своим силам. А уже позднее пост стал восприниматься именно как воздержание от определенного рода пищи. Но были в разных Церквах и общинах практики невкушения еды до определенного часа. Об этом напоминают наши сочельники накануне великих праздников. Когда Литургия служится после вечерни — помните? — так ведь раньше-то она именно вечером и служилась, только после службы можно было есть.

Но — что это мы все о еде да о еде? Пост ведь не только в пище заключается (надеюсь, ставленники ВПДУ это понимают). Сейчас для нас, немощных и слабых духовно и физически, главное — не количество, не качество и не время приема пищи. Для современного человека, на мой взгляд, гораздо важнее воспитать в себе воздержание от чрезвычайного вреда агрессивного окружающего мира — я имею в виду, прежде всего, телевидение, интернет, СМИ. Вот где суета, осуждение, похоть и прочие «прелести»! Вот от этого надо воздерживаться всеми силами!

— Ну, вам хорошо — вы в монастыре. А мирским как от телевизора избавиться, предположим?

— Не только от телевизора, но и от прочего: чаще ходить в церковь. И ходить осознанно, участвовать в службе и головой, и сердцем. Чем больше человек постится, тем больше он должен молиться. Какой пост без молитвы? — Так, диета какая-то. А еще (это больше всего касается неофитов) бывает и так, что человек устраивает гастрономическое самоистязание — как следствие, конфликтует на работе, кричит в семье… Пользы — ноль, вреда — уйма. Не уместнее ли, соблюдая разумный пост, ходить почаще в храм? Кстати, тогда становится понятным, почему великопостные богослужения такие продолжительные: идет разумное совмещение молитвы и поста, воздержание и молитва идут вместе.

Давайте вспомним слова преподобного Марка Подвижника: «И не только от насыщения, но и от невкушения пищи вижу бывающее бедствие, ибо когда мы в течение многих дней не вкушаем пищи, то уныние, найдя себе в нас место, восстанет и будет бороть нас… Как неразумный земледелец, если он со многими издержками обработал свое поле и оставил его незасеянным, потрудился в убыток себе, так и мы, если, поработив тело свое большим вниманием к себе, не будем сеять семена молитвы, то выйдет, что мы потрудились против самих себя»…

— Простите, но тогда — есть ли в посте вообще какая-либо потребность, польза? Буду молиться себе спокойно и мясо поедать, молоком запивая?

— Это вредно. Дослушайте слова преподобного Марка о пользе поста: «Она (польза) всячески большая: ибо как бедный земледелец, если посеет на поле, заросшем дурною травою, не обработав вновь земли, то вместо пшеницы пожнет сорняки, так и мы, если будем сеять семя молитвы, не удручив прежде тело свое постом, то вместо правды принесем плоды греха. Ибо тело сие из той же земли и если не будет возделано с таким же прилежанием, как и земля, то никогда не произрастит плода правды. Сказанное же пред сим сказано не для того, чтобы удержать желающих получить пользу от поста, но в предостережение нежелающим повредить себе им: ибо как пост приносит пользу тем, которые разумно к нему приступают, так и вредит неразумно его начинающим». Цитата долгая, но — какая точная!

Правила проведения поста — дело очень личное. Возвышенная строгость древних Отцов — для нас сегодня идеал, к которому мы по мере своих (очень и очень скромных) сил должны стремиться. Пост необходим каждому — это понятно. Но каждому необходима и своя разумная мера. Будет просто безумной самонадеянностью пытаться подражать великим святым в их мере поста — телесного и духовного: такая самонадеянность ну никак нас не сделает ни земными ангелами, ни небесными человеками. А самомнение — штука страшная. Нам оставлено покаяние: увидеть свои грехи, увидеть собственную немощь, греховную болезнь, поднять глаза, полные стыда, на небо, к Богу, попросить Христа о помощи и спасении — вот это мы, наверное, можем. К этому нас посты и зовут.

— Итак, ваш пастырский совет нашим читателям перед Успенским постом?

— Поститься в меру, со смирением исполнять церковный устав о посте, помнить о своем несовершенстве.

— Благодарю вас, отец Дионисий.

Беседовал Петр Давыдов
Фото Алексея Колосова