Москва. 13 февраля. Первый заместитель председателя Синодального отдела Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Александр Щипков в интервью «Парламентской газете» «Интеллигенту всегда стыдно, но не за себя, а за других» дал анализ роли российской интеллигенции в советский и постсоветский период.
«Интеллигенция могла ходить в народ, поучать народ, но никогда не чувствовала себя его частью. Интеллигенция всегда мечтала командовать, всегда просила партию дать ей «порулить». Но в этом был определенный блеф. Рулить предполагалось так, чтобы не брать на себя ответственность. Это важная черта интеллигенции — работать суфлером власти. Править, но не царствовать», – отметил Щипков.

«Интеллигенцию можно назвать особой субкультурой, потому что у нее были собственные ценности, не как у власти и не как у народа. У советской интеллигенции была своя идеология, ее выразителем был Андрей Дмитриевич Сахаров. Были свои «евангелисты», их было двое, и назывались они братья Стругацкие. Это религия советской интеллигенции - то, что они могли усвоить, и что грело их душу. У интеллигенции был свой культовый театр – «Таганка», особо чтимые писатели: Ильф и Петров, Бабель, Рыбаков, Трифонов, Окуджава… Субкультура интеллигентов базировалась на мифологии, которую они сами же создавали», – подчеркнул Щипков.

«Интеллигенция, объявляя себя оппозиционной, в то же время охотно шла на контакт с властью и стремилась заручиться ее поддержкой, если не сказать любовью. И советская власть, которой фрондирующая интеллигенция была нужна, периодически шла ей навстречу - брала в содержанки. Интеллигенция приходила в неописуемый восторг и называла этот период «оттепелью». Как только внутри властных структур возникало какое-то другое движение, другой вектор - власть отдаляла от себя интеллигенцию. Потом, преследуя новые политические цели, опять немного открывала клапан, добрела. Как правило, это выражалось в раздаче денег. Так и шла эта игра в «оттепель» и «заморозки», с подарками и всем остальным, что следует по жанру.», – сказал Щипков.

«В 1990-е годы некоторая часть интеллигенции получила доступ к медиаиндустрии, в официальное публичное пространство. Но именно часть — небольшая и статусная. А подавляющее большинство советских интеллигентов было просто выброшено за борт: их стали называть «бюджетниками». Так интеллигенция предала идею сословной солидарности. Любимая их песня «Возьмемся за руки, друзья!» лилась отовсюду, но когда дошло до дела, эти руки были очень быстро убраны. Меньшая часть сословия получила свой кусок от пирога, а собратьев по субкультуре оставила в беде, вытерла о них ноги.

А знаменитое позорное «Письмо 42-х»! Сегодня об этом не любят вспоминать. Это коллективное письмо было написано в 1993-м и адресовано власти. В нем «сливки» русской интеллигенции призывали уничтожить людей, которые исповедуют чуждую им идеологию. Они призвали пролить кровь. Письмо было подписано очень известными людьми: Ахмадулиной, Лихачевым, Рождественским, Окуджавой, Астафьевым и многими другими — всего 42 человека. Половина из них графоманы, а половина действительно чрезвычайно талантливые люди. Они собрались вместе призвать: убейте их! Чем это мировоззрение лучше мировоззрения запрещенного в Росссии ИГИЛ? Принцип тот же», – отметил Щипков.

«Интеллигенция в России ощущала себя просветителями в отсталой азиатской стране, наместниками цивилизации. Как англичане в Индии. Но чтобы просвещать, нужно иметь какое-то основание. А чем занимались наши русские интеллигенты еще со времен П.Я. Чаадаева? Они брали идеи западных интеллектуалов, перетолковывали их и перепродавали в России. Если интеллигенты претендует на статус интеллектуалов, они должны выдавать оригинальную продукцию, должны творить, создавать свое, а не торговать интеллектуальным секонд-хэндом», – заключил Щипков.