24 января в Калуге, в храме в честь Рождества Христова, совершено поминовение «атаманов и казаков со сродниками их, во дни лихолетья безвинно убиенных, страдания и истязания претерпевших. В изгнании и заключении горькую смерть приимших». Панихиду отслужил духовник Калужского ОКО протоиерей Сергий Сосков, настоятель храма. На панихиде молились казаки и атаманы Калужских казачьих обществ.

24 января 1919 года в России власть Советов приняла "директиву о расказачивании", после выхода которой начался массовый террор против казаков. Репрессии и экономический террор против казаков не прошли бесследно: численность донского казачества сократилась вдвое.

В своём романе «Тихий Дон» Михаил Шолохов первым из писателей рассказал о расказачивании на Дону. О событиях 1919 года автор написал в третьей книге романа, где первоначально разместил и документ циркулярного письма, и описал лиц, повинных в беззакониях. Из-за этих подробностей публикация произведения в 1930-м приостановилась. Чтобы получить «добро» Шолохов обратился к Серафимовичу, Горькому и даже Сталину. «Вождь народов» приказал редакторам публиковать продолжение романа. Персонаж романа, комиссара Малкина Шолохов описал так: «... комиссар у них стоит с отрядом, Малкин фамилия... Собирает с хуторов стариков, ведет их в хворост, вынает там из них души, телешит их допрежь и хоронить не велит родным...».

Начало репрессий против казаков привело к массовому восстанию на верхнем Дону. "Вешенское восстание" стало ответом донского казачества на политику расказачивания. Более 30 тысяч человек выступило против Советов. Бунтовщики вышли с лозунгами «Советы без коммунистов», обвиняя именно их в массовых убийствах и грабеже. Большевики подавить восстание так и не смогли, поэтому центральная власть продекларировала курс на смягчение политики в «казачьем вопросе».

Как известно, часть казаков поддержала Советскую власть, вступив в ряды РККА. Командарм Филипп Миронов стоял у истоков создания 2-й Конной Армии, но поддержать расказачивание он отказался. В письме к Ленину в 1919 году он заявил: «Требую именем революции и от лица измученного казачества прекратить политику его истребления». Миронов не видел связи между победой революции и уничтожением казачества. Он обвинил во всех грехах комиссаров, бюрократов во главе с Троцким, но добраться с частью своего корпуса на Дон Миронов не успел — его арестовали, осудили, а потом застрелили в застенках тюрьмы.

Историки отмечают, что циркулярное письмо Оргбюро ЦК РКП (б) было за подписью Якова Свердлова, но это не совсем так. Решался вопрос коллективно, причем в создании такого документа большое значение сыграло Донское бюро во главе с Френкелем и Ходоровским. Например, Донбюро РКП (б) в «Основных принципах отношения к казачеству» требовало от красноармейцев: «применение репрессий, массового террора должно носить характер обоснованной кары... По отношению к южному... казачеству должен быть произведен экономический террор».

Циркулярное письмо — самый известный документ, подтверждающий начало террора по отношению к казачеству на Дону. Но были и другие постановления, оправдывающие репрессии на Кубани, Тереке и Оренбурге. Например, Уральский облревком в феврале 1919 года выпустил инструкцию, согласно которой следовало: «объявить вне закона казаков, и они подлежат истреблению». Были и другие приказы, которые требовали от красноармейцев Южфронта расстреливать: «всех без исключения казаков, занимавших служебные должности...; всех без исключения агентов самодержавия...», — говорилось в одной из инструкции Реввоенсовета.

Количество жертв расказачивания в 1919 году не имеет точной цифры, да и сами рамки «красного террора» не ограничивались лишь первым годом Советской власти. По подсчетам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков, образованной Деникиным, на Юге России было расстреляно около 5,5 тыс. казаков. Современные авторы утверждают, что от расказачивания погибло полтора миллиона человек. Статистические данные подтверждают, что численность донского казачества с 1917 по 1921 года сократилась вдвое.

В Советское время вопрос о репрессиях по отношению к казачеству был закрыт. На этот счет действовали определенные политические запреты. Лишь в 1991 году, уже после распада СССР, казаки были признаны репрессированными. Так, в статье 2, Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26. 04. 91 г. утверждалось, что в отношение казачества «по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения».В настоящее время, в жизнь Российского казачества вошла православная традиция поминать «...атаманов, казаков и сродников их во дни лихолетья безвинно убиенных, страдания и истязания претерпевших, в изгнании и заключении горькую смерть приимших». Почти век разделяет нас от этих жестоких событий. Правильное переосмысление истории Российского казачества, причины столь трагических событий должны быть учтены современными казаками. Заигрывание политикой, создание своих партий, забвение своих казачьих традиций, а главное – забвение своей веры Православной - всё это приводит к потере казачьей чести, доблести и казачьего духа. Это нужно учитывать сегодня, когда возрождение казачества ожидают верные сыны своего Отечества, не променявшие своего «первородства на чечевичную похлёбку». И отрадно видеть сегодня в православных храмах, склонённых в молитве казаков, просящих у Бога упокоения своих братьев в Обителях Небесных, устоявших перед соблазном революционных идей и положивших души свои за Веру, царя, Отечество и казачество. Казачество сегодня живо, оно возрождается и набирает силу. И мы все помним слова своих предков – «Казачьему роду нет переводу». И ему не будет «переводу», если будем помнить слова святого благоверного князя Александра Невского – «Не в силе Бог, а в правде!