06 апреля 2017 г.

В студии – ведущий протоиерей Григорий Мансуров и заведующий Тобольской иконописной школой священник Виталий Ведерников.

Отец Григорий: Давайте поговорим об иконопочитании. Что такое икона? Как переводится это слово с греческого языка? Почему мы обращаемся к иконам, когда молимся?

Отец Виталий: Как каждый человек, православные люди имеют необходимость в представлении Того, к Кому обращаются. Если мы говорим о Боге, то, конечно, исторически сложилось так, что человек-христианин представляет определенный образ. Собственно, это и есть перевод: икона – образ. Иконопочитание на нашу российскую землю пришло с византийских времен благодаря греческим иконописным направлениям, с уже сложившейся иконографией. Поэтому в России было проще принимать ту икону, которая нам была передана по наследству. Так случилось, что у нас сложился свой иконописный и иконографический язык. Сегодня его называют русским. В нашей иконописной школе мы преподаем то иконописание, которое сформировалось во времена средневековья. Во времена Сергия Радонежского, Андрея Рублева, Дионисия. Именно тогда иконографический, повествовательный, смысловой, символический язык набрал свою максимальную форму, приближенную к тому пониманию, которое соответствовало христианскому канону в целом. Мы видим несколько схематизированный, символический язык иконописи, для того чтобы молящийся предстоял перед первообразом, но не увлекался какими-то историческими или композиционными нюансами. Поэтому выработан тот язык, который не отвлекает, но располагает к молитве. Это язык символов и схем. Поэтому, если мы посмотрим на каноническую икону, то для кого-то она окажется проста. Кому-то она напоминает детский язык, потому что ребенок склонен изображать что-нибудь, что он видит, на плоскости, применяя обратную перспективу. Здесь мы можем увидеть сразу затылок, и разворот, и движение – и все в одной плоскости. Этого языка отчасти придерживается и иконописец, потому что он только приоткрывает дверь, но не говорит, что именно так должен выглядит духовный мир, символически изображенный на иконе.

О.Г.: Люди создают фильмы, в котором актеру нужно сыграть, допустим, роль Иисуса Христа. После просмотра такой картины у человека при мысли о Господе могут невольно возникать ассоциации с тем образом, который создал в фильме актер. Может нечто подобное быть и в живописи: зритель посмотрит на картину – и будет воспринимать Христа таким, каким Его изобразил художник.

У иконописца же есть канон, что Христос изображается с бородой, с длинными волосами – но этим и ограничивается портретное сходство иконы с Оригиналом. Кстати, именно поэтому священники традиционно не стригутся, желая следовать образу Господа. Правильно ли я понимаю, что православная иконопись как раз такова, что изображаются Господь, Богородица и святые таким образом, чтобы у человека не было какого-то реалистичного их восприятия – специально для того, чтобы образ святых был как бы личным образом молящегося, чтобы он сам его «додумывал».

О.В.: Здесь мы с вами задеваем, наверное, самую сложную тему. Как нам повествовать о тех святых, о Господе и Божией Матери, которые жили в определенном историческом промежутке. Что касается актера, играющего любую роль, кроме Христа, здесь все просто. Историки-искусствоведы, костюмеры наряжают актеров в ту одежду, которая, возможно, носилась в тот период. Что касается иконописи, то здесь есть один очень важный аспект. Наш Господь Иисус Христос имеет две природы: божественную и человеческую. Есть описательные характеристики, которые дают нам понимание, как Он выглядел: цвет волос, цвет глас, форма бороды и т.д. Мы можем понять, как Он относился к тем, кто рядом с Ним жил и внимал Его речам. Характер, Его любовь мы можем представить, но сказать, что именно так и было, мы не можем. Поэтому основной язык святых отцов был расположен к тому, чтобы не обманывать молящегося, а только чуть-чуть направлять. Поэтому Христа мы изображаем символически. Борода короткая, одежда – хитон и гиматий. Но заложить характерные особенности в мимике, во взгляде, в характере мы не можем. Это будет ложь, которая точно не приемлема для христианского образа. Если художники – Нестеров, Васнецов – дерзали повествовать о Христе в категориях сюжетной линии, то делали они это все же не говоря о том, что именно так оно все и было. Это может быть творческий поиск образа, который не являлся иконой, а явился повествованием о жизни Христа на земле. Есть икона, а есть картина. Икона приоткрывает нам окно в мир духовный, картина повествует. Картина может быть предметом интерьера, а у иконы есть свой функционал, она помогает в молитве взойти через образ к первообразу.

О.Г.: Процитирую известного художника Павла Флоренского, который жил в начале ХХ века и пострадал за Христа. Он сравнивал икону с окном. Есть стена между миром земным, вещественным и миром духовным. Эта стена непреодолима, но если в стене есть окно, то мы можем смотреть за тем, что происходит и кто находится за окном. Выглянул, а за окном Богородица. И молимся мы не окну. Ты смотришь сквозь это окно.

О.В.: С нами останется воображение. И каждого это воображение будет увлекать индивидуально. Получатся, что здесь будет разобщенность касательно образа того, кому мы молимся. Поэтому и выработан иконографический язык, который нас объединяет перед конкретным изводом иконы.

О.Г.: Но мы же можем молиться и без иконы…

О.В.: Однозначно. Можем молиться и без иконы, и даже не в храме. Каждую секунду мы можем молиться в любом месте. И мы должны это делать.

*Радио «Вера» вещает на частоте 92,4 в Тюмени, а также в других населенных пунктах Тюменской области на иных частотах. Передача «Светлый час» выходит в эфир каждую пятницу с 18 до 19 часов. В это время вы можете позвонить и задать вопрос или принять участие в обсуждении темы по телефону 8 (3452) 796-904. Повтор передачи в это же время по понедельникам.

Открыть файл радиоэфира Вы можете ЗДЕСЬ в Яндекс.Диске

Пресс-служба Тобольской митрополии