Новости Томской митрополии

Источник информации: Томская митрополия
29 Июля 2014
29 июля исполняется 60 лет протодиакону Петропавловского собора г. Томска Владимиру Маркову. Накануне, в день небесного покровителя отца Владимира - святого равноапостольного князя Владимира в Петропавловском соборе г. Томска Божественную литургию совершил митрополит Томский и Асиновский Ростислав. По окончании литургии владыка произнес поздравительное слово, в котором отметил труды отца Владимира и преподнес подарок - икону святителя Макария Томского.

Предлагаем Вашему вниманию статью об отце Владимире, опубликованную в газете "Томские епархиальные ведомости" №7 2008г.

Духовенство Томской епархии

Протодиакон Владимир Марков

Протодиакон Владимир Марков родился в 1954 году в селе Курлек Томской области. По окончании средней школы учился в учётно-кредитном техникуме. С 1974 по 1976гг. служил в рядах Вооружённых Сил. Вскоре после армии венчался в Казанско-Никольском храме г.Омска и там же проходил алтарно-клиросное послушание. 20 мая 1978г. был рукоположен во диакона. С 1980г. в Томске, где по сей день служит в Петропавловском соборе. В 1987г. возведён в сан протодиакона. Со времени возрождения Томской Духовной семинарии в 1992г. является преподавателем Литургики, Богослужебного устава и Церковного права. В октябре 2004г., на празднование 400летия г.Томска, за усердные труды во славу Святой Церкви Святейшим Патриархом Алексием II удостоен орденом князя Владимира.

- Отец Владимир, расскажите, пожалуйста, когда и где Вы родились, кто Ваши родители?

- Родился я 29 июля 1954г. в селе Курлек Томского района Томской области в православной семье. Мама - Наталья Алексеевна 1927 г.р. - всю жизнь проработала бухгалтером в местном лесхозе. У неё до меня рождались ещё дети, но все они умирали во младенчестве. Отец - Михаил Герасимович 1918 г.р. - был лесником, работником того же лесхоза. Вся его жизнь была связана с лошадьми да лесом... Вели мы и своё хозяйство - огород, куры, телок. Отец был очень трудолюбивый, сам всё своими руками делал... Он - участник Великой Отечественной войны, награждён. В первые дни войны попал в плен, к сожалению, как и многие миллионы. Всю войну провёл в немецко-фашистских лагерях. Дед - Алексей Евгеньевич Уртамов, мамин отец - репрессирован в 1937г. Он был арестован, когда заведовал хозяйственной частью Томского пединститута. Около ТУСУРа есть здание, в котором ныне находится художественная школа, а тогда в нём размещалось НКВД. Там деда и расстреляли. Потом реабилитировали. Мамины братья - Георгий и Василий и брат отца - Алексей - погибли на фронте.

Отца мобилизовали в армию ещё в 1940г. Тогда близилась к завершению финская война, и пока он был в «учебке», пока добрался до линии фронта, война закончилась. Потом их полк переправили на другую войну, где согласно пакта Молотова- Риббентропа, войска Красной армии занимали часть Польши, Бессарабии. Пока он добирался до расположения войск - боевые действия завершились и там. Однако неожиданно началась другая война - Великая Отечественная. Продвижение фашистских войск в первые дни было столь стремительным, что пока полк отца обозами продвигался с вооружением к новой советско-германской границе в район Луцка, немецкий десант оказался уже на востоке. Получается, отец, так и не сделав ни одного выстрела, попал в окружение... Тогда очень много наших солдат попало в плен.

В лагере отец был в районе Ганновера, в центре Германии. Он говорил, что выжил там благодаря тому, что не курил. Курящие любую крошку хлеба меняли на табак, курили, и от голода и истощения умирали. Незадолго до окончания войны лагерь разбомбили американцы. Узники, кто погиб, кто разбежался в суматохе. Перед выжившими встал вопрос: «Что делать? Восточный фронт был далеко, а со стороны западного доносилась канонада, там наступали союзники - англичане, американцы...» Бежать к своим - невозможно: в Германии немцы были настроены весьма патриотично и сразу выдавали беглых, которых было видно по особой лагерной одежде, да измождённому виду.

Несколько дней отец со своими товарищами вынуждены были скрываться по лесам, ожидая скорое приближение войск союзников. Тогда отец впервые увидел американских солдат-негров - здоровенные, высоченные парни, с сытыми лицами да сигарами в зубах. Американцы от всей души угощали истощенных беглецов шоколадом и сигарами. И вот отец на радостях - столько лет в плену, а теперь на свободе! - впервые закурил. Курил потом в течение 20 лет...

После войны он познакомился с мамой и они поженились. Мать употребляла все возможные средства, чтобы отучить его от курения. Она была человеком глубоко верующим и понимала, что всё, что наносит вред здоровью - является греховным. Долгое время ничего не помогало. Но всё же потом отец перестал курить, как-то враз. Думаю, в немалой степени здесь возымела своё действие молитва, в которой мама постоянно обращалась к Богу. И с 1965 года до самой своей смерти в 2002 году отец уже не курил. А мама умерла в 1985 году.

- Каково было ваше воспитание в семье?

- Дисциплина была в семье «железная». Сколько себя помню, я и помыслить себе не мог, чтобы перечить родителям, или выказывать какие-то капризы: «не хочу», «не буду». Вос¬питывали меня в строгости, но мои родители в своих семьях воспитывались ещё строже. Можно сказать, что эта «железная» дисциплина - родовая принадлежность. Например, моя бабушка

- Евфимия Адриановна (урождённая Носкова, родом из старинного села Спасского), когда её дочь - моя мама вышла замуж, с самого раннего утра заставляла молодых трудиться. Конечно, в нашем доме трудились все и всегда. И я старался быть прилежным в этом. Помню, в отрочестве, играю с мальчишками в футбол - весело, интересно. Подходит мама и говорит: «Всё, собирайся на службу». Выходил из игры и шёл в храм. Конечно, было обидно - другим детям можно ещё играть, а мне надо уже переодеваться... Да, сейчас такая строгость мне видится наиболее правильной в деле воспитания, но тогда я это делал только из-за послушания - хотел или нет, но раз сказано отцом или матерью, значит так надо! Хотя по-своему, тогда ещё по-детски, хотелось совсем другого. Но в том-то и мудрость родительская: чтобы быть твёрдым в своём намерении и не потворствовать детским капризам. В этом залог формирования твёрдого характера личности ребёнка, чего, к сожалению, не скажешь о многих современных детях, растущих в атмосфере вседозволенности. Они с лёгкостью вступают в спор и противоречие со своими родителями. Даже дерзят им! У меня же с детства было чёткое представление, что за подобное можно получить серьёзный нагоняй. И в храме поведение у нас, детей, было такое: зашёл, приложился к иконе и встал на определённом месте, стоишь и молишься... Ныне же, зачастую видишь другую картину, когда дети свободно перемещаются по храму, а то и откровенно бегают, создавая тем самым неудобства молящимся, превращая храмовое помещение в игровую площадку. Родители при этом даже не вмешиваются, позволяя своему чаду многое. А это - неправильно. Если человек не узнал узды во младенчестве, велика вероятность того, что он вырастет капризным, недисциплинированным и плохо относящимся к своим же родителям. Кстати, ставить ребёнка в угол, на мой взгляд, очень действенная мера, надолго ему запоминающаяся.

Безусловно, дома мы ежедневно совершали утренние и вечерние молитвы, поскольку уклад жизни православного человека просто не мыслится без молитвы - богомыслия и богообщения. «Теряя молитву, - теряешь голову», - говорила мне мама. Печатные молитвословы тогда встречалось редко, поэтому переписывались они от руки. И я переписывал утренние, вечерние молитвы, акафисты, каноны... Конечно, переписывал не однажды - для себя, а много раз - для немощных и больных или просто кому-то в подарок.

- А как учились в школе? Наверняка все знали, что Вы верующий и из верующей семьи?

- В школе учился хорошо. Поначалу родители заставляли меня учиться хорошо, чтобы не было претензий: вера - причина плохой учёбы. И дисциплинирован был, чтобы также не ставили причиной моего плохого поведения веру и Церковь. Очень быстро я и сам понял: учиться надо хорошо, знания - отличительная черта образованного и культурного человека. Силы к прилежанию черпал в церкви, для чего регулярно с родителями посещали Томские храмы, где исповедовались причащались. Часто это было с ночёвкой, поскольку тогда добираться до города из Курлека было трудновато: не было нынешнего коммунального моста, был мост понтонный, не было асфальтированной дороги, была грунтовая, да и автобус шёл совсем другим маршрутом, чем сейчас - через все населённые пункты. Когда учился в школе, бывало, понукали за принципиальную христианскую позицию. Я не вступал ни в октябрята, ни в пионеры. Но партактивисты всячески заставляли меня это сделать. Они приходили домой, уговаривали маму, чтобы она разрешила сыну вступить в пионеры, говорили ей, что пора уже быть современным человеком, в век науки несерьёзно верить в Бога, Гагарин и другие космонавты в космос летают и никого там не видят... Она же отвечала: «Я думаю, если Гагарин не видел Бога, это не означает, что Бог его не видел». Потом мне говорили-де: «Родители твои неправы, плохие, тёмные люди». Но у меня такие обвинения вызывали скорее противоположную, защитную реакцию: почему это мои родители неправы, ведь я-то знаю, что они честные, хорошие и очень светлые люди... Меня даже отправляли в Артек - всесоюзный пионерский лагерь в Крыму, куда мечтал попасть любой «нормальный» советский школьник. И не потому, что я был круглый отличник, а для того, чтобы использовать ещё одну возможность: повязать-таки на меня красный галстук. «Поезжай, - говорили. - Увидишь, как пионеры хорошо живут, а поскольку там все ходят в красных галстуках, так и ты галстучек-то на себя повяжи. Поживи, отдохни, а потом приедешь и делай с ним, что хочешь». Вот такое тонкое искушение!

Уже потом, с течением времени, те, кто принимал такое активное участие в этом вопросе, узнав, что я служу в церкви, встретившись со мной, просили прощения, признавались, что поступали так не по велению сердца, а движимые каким-то «злым разумом». Ещё помню в школе, особенно на уроках истории, да и на других уроках, как только возникала тема, связанная с церковью, как правило, в свете того, что церковь в чём-то виновата или религия как-то несостоятельна, весь класс сразу отклонялся от темы урока до моей персоны, тем самым желая добиться изменения и моего отношения к религии. По окончании 8 класса перебрался в город. В Курлеке средней школы не было, поэтому 9-10 класс я заканчивал уже в Томске. Родители определили меня к хорошим знакомым - верующим и, я считаю, святым людям - супругам Плотниковым - Константину Владимировичу и Анне Иосифовне. Он был сыном священника ещё дореволюционного поставления. Протоиерей Владимир Плотников отошёл ко Господу в 1968 году в Рождественский сочельник будучи в преклонном возрасте. Ревностный и очень ответственный пастырь церкви Божией, он, совершив в тот день исповедь многочисленных верующих, желающих принять святое причастие, настолько близко к сердцу принял боль и скорби каждого, что просто уже не смог подняться после короткого отдыха... Вечное упокоение он обрёл на кладбище, расположенном в районе железнодорожной станции Томск-2. После школы поступил в учётно-кредитный техникум, который успешно закончил в 1974 году со специальностью экономист банка. Кстати, ни в школе, ни в техникуме, ни в армии в комсомол я так и не вступил. Хотя комсоргом был.

- Как же это стало возможным? Не будучи комсомольцем, возглавлять ряды членов ВЛКСМ - надо обладать каким-то необычайным талантом.

- Это случилось уже в армии. Служил я с 1974 по 1976гг. в Забайкальском военном округе, воинской части, где располагался приёмный центр, направленный на Китай (тогда было противостояние Советского Союза с Китаем). Прослушивали мы всё, что в Китае двигается - кто, кому и что передаёт по азбуке Морзе. Всё это записывалось, потом отсылалось в Читу, в штаб округа и там расшифровывалось.

Памятными событиями для меня за период армейской службы было два посещения церкви в Пасхальную седмицу 1975г. Из Братска из «учебки» я самостоятельно добирался в часть, в линейные войска (призывник сначала, около полугода, находится в учебных войсках, а потом в линейных). Первую пересадку сделал в Иркутске, где сразу с поезда пошёл в церковь. Побывал на архиерейской службе. Это было великое утешение, такая радость духовная, как отпуск домой! Вторую пересадку делал в Чите, где также прямо с вокзала пошёл искать церковь.

Надо было ещё постараться не попасть на глаза патрулю, ведь на мне военная форма. Нашёл храм, помолился. До поезда оставалось ещё время, поэтому воспользовался приглашением одной верующей бабушки разделить с ней трапезу. До сих пор помню тот пасхальный стол с красными яйцами и куличами. Потом она меня и до вокзала проводила и продукты дала.

А секретарём комсомольской организации мне довелось побывать, когда уже в «линейку» приехал. Замполит обратил внимание на то, что я, с его точки зрения, морально устойчив, не курю, не наркоман, более менее дисциплинирован. Вообще, до армии я не знал, что такое наркотики, даже слова такого в обиходе не было. А здесь узбекам, азербайджанцам, тувинцам приходили посылки с травкой. Я впервые увидел, как они набивают папиросы этой штукой, курят и ходят неадекватные. Придет такой обкуренный «дедушка» (старослужащий) в караульное помещение, схватит автомат и давай на всех наставлять. А на посту патроны-то боевые... Это, конечно, неприятная вещь.

Историю я знал неплохо, в том числе биографии всех членов политбюро, кандидатов в члены политбюро и других государственных деятелей. Знал и то, чего в официальной литературе не встречалось, про кремлёвские разборки, например. Многое черпал из самиздатовской литературы, которая излагала подлинные истории про Берию, Маленкова, Брежнева, Хрущёва и др., о чём умалчивали официальные источники. На «гражданке» был круг знакомых, которые знали жизнь советскую, что называется «подковёрную», а также подлинную историю репрессий...

Замполит и говорит: «Будешь комсоргом роты!»... Ну я и проводил все эти комсомольские собрания, читал политинформации, собирал членские взносы. Рассказывал, например, что сказал товарищ Брежнев на таком-то съезде КПСС и накручивал многое из того, о чём умалчивала партийная агитация. Перед самой демобилизацией замполит поблагодарил за службу и сказал: «Слушай, ты прости, но где-то твой комсомольский билет потерялся, не могу найти». А мне уезжать уже надо, машина ждёт, так я прямо и говорю ему: «Да вы и не найдёте его никогда - я ж не комсомолец!» Он так и обомлел... А что ему делать, не выставлять же себя в дураках и поднимать шум, что он-де, замполит, поставил у руля комсомольской организации не комсомольца?!

- Когда пришло осознание, что нужно послужить Церкви Божией? Когда и как приняли священный сан?

- Такого определяющего, поворотного момента в решении принять священный сан не было. Всё время, как себя помню - был в церкви и жизни без неё не представлял.

После армии уже через два месяца женился. С будущей матушкой Анастасией, урожденной Ульяновой я познакомился, естественно, в церкви. Ещё до армии, закончив техникум, работал в г.Татарске Новосибирской области, населённом пункте, фактически находящемся на границе с Омской. Каждые выходные дни, поэтому ездил в церковь Омска, где и познакомился со своей ма1ушкой. Будучи в армии переписывался с ней. Она уроженка г.Омска, из религиозной семьи. Пела в церковном хоре с самого детства. И сейчас поёт в хоре Петропавловского собора г.Томска.

Двое братьев её также были певчими церковного хора. Старший - ещё вначале 1950-х был архиерейским иподиаконом. Оба уже отошли ко Господу. Сейчас две её сестры живут в Омске, являются активными прихожанами местных храмов. Родители их были глубоко верующими и очень добрыми людьми. Они умерли уже давно.

Венчание наше состоялось в Казанско-Никольском храме г.Омска. Там же я стал проходить алтарно-клиросное послушание. 20 мая 1978 года был рукоположен во диакона. В г.Омске прослужил два года, после чего переехал в г.Томск, потому что мои родители нуждались в опеке - отец пошёл на пенсию, а мама постоянно болела. Нынче будет 28 лет как я вернулся в Томск и служу в Петропавловском соборе.

В 1981г. был награждён двойным орарём. В 1987г. возведён в сан протодиакона. В 1992г. награждён камилавкой. В октябре 2004 года, на празднование 400летия г.Томска, по представлению архиепископа Томского и Асиновского Ростислава, Святейшим Патриархом Алексием II удостоен орденом князя Владимира.

- Расскажите, пожалуйста, о своих детях.

- Дочь Галина родилась в 1978г Закончила школу с золотой медалью, при этом параллельно училась в музыкальной школе по классу фортепиано. Закончила СибГМУ вышла замуж, стала матушкой. Её супруг - протоиерей Евгений Морозов, проректор Томской Духовной семинарии по учебной части. У них трое детей. Трудится она в Петропавловском соборе, поёт в церковном хоре. Ей это очень интересно. Семья, дети, церковь - это та сфера деятельности, которая на самом деле органически присуща женщине - христианке.

Сын Константин 1981 года рождения. Закончил ТУСУР, работает в одной из фирм Томска. Получает второе образование. Наша задача как родителей, помимо поддержания духовной атмосферы в доме, заключалась ещё и в том, чтобы дети не сидели без дела, обязательно были заняты, и заняты не бесполезным, тем более вредоносным, а чем-то нужным и значимым. Школа - церковь - дополнительная школа. Такая связка, безусловно, залог благополучного развития ребёнка. При этом, под понятием «дополнительная школа» подразумеваются различные занятия по развитию ребёнка, будь то музыкальная или художественная школа, спортивная или иная развивающая секция. Музыка, например, пробуждает в человеке чувство гармонии, вкус к прекрасному. У наших детей была достаточно плотная нагрузка, не позволяющая им лениться. И те положительные результаты, которые, что называется «на лицо», считаю прямым результатом их разумной загруженности с детства.

Помню, когда мои дети учились, они были белыми воронами в своём классе, потому что многие их однокашники курили, «баловались» травкой и другими вредными для здоровья вещами. Но мои дети смогли отсечь всякую дурь именно потому, что трудолюбием и системой ограничений у них выработалась сила воли! Современное же общество, проповедующее вседозволенность, свободу в отношениях, всё более деградирует.

- А кто были Ваши духовные наставники?

- Прежде всего - архимандрит Роман (Жеребцов). Помню его ещё молодым священником - иеромонахом, когда он приехал в Томск в 1964г. До 1968г. служил в Петропавловском соборе. Потом уехал из Томска. Вернулся в 1973г. и два года был в Троицкой церкви. В конце 1975г. назначен настоятелем Петропавловского собора, где служил сначала игуменом, потом, с 1982 года, архимандритом. В 1989г. по собственному желанию уехал в Псково-Печерский монастырь, где подвизается и сейчас. Одно время был наместником этой обители. Я с благодарностью вспоминаю своё диаконское служение в Петропавловском соборе под его отеческим руководством с 1980 по 1989гг.

Чрезвычайно трудолюбивый и ответственный человек, он всех заражал своим ревностным отношением как к богослужению, так и к любому делу, будь-то церковное послушание или домашнее хозяйство. И хотя был монахом, у него не было келейников - любую работу делал сам! Впереди всех занимался и уборкой и ремонтом храма. Не гнушался самой тяжёлой работы, не был, что называется, «комнатным» человеком. А какие он выращивал цветы на территории! Как-то Митрополит Гедеон (управляющий Новосибирской епархией, в состав которой тогда входили храмы Томской области), прогуливаясь по храмовым аллеям, видя безупречный порядок вокруг и обоняя дивное цветочное благоухание, произнёс: «Роман, как у тебя тут хорошо, как в раю!».

Для меня и многих томичей остались памятными десять лет служения в Томске протоиерея Александра Пивоварова с 1965 по 1975гг. Здесь он стал настоятелем Петропавловского храма и благочинным церквей Томской области.

Отец Александр был прекрасным проповедником, организатором, певцом, регентом, солистом хора, добрым настоящим пастырем и просто тружеником - человеком, сочетавшим в себе многие дарования. Подобных людей встретишь не часто! Вместе с ним трудилась вся церковная молодёжь. Под его руководством и при его самом непосредственном участии на территории собора был выстроен крестильный храм. Были устроены негласные богословские курсы для кандидатов в священный сан. Верующих молодых людей батюшка принимал в церковь на работу кочегарами, сторожами, дворниками. В свободное от работы время они изучали ощущения, что пришел в какое-го чужое здание, скажем, административное, потому что церковь была своим, родным, отчим домом, где по-настоящему ощущал себя человеком. Я находил там удовлетворение всех своих духовных потребностей. Знаете, как сейчас при диаспорах за границей, где, по сути в чуждом мире, церковь является как бы культурным центром, не только местом богослужений, но центром этнического сохранения русских, как нации, как народа. Через Церковь осуществляется связь с традициями, с той Русью, которую потеряли в 1917г.

- Со времени возрождения Томской Духовной семинарии в 1992г. Вы являетесь её бессменным преподавателем. Что бы Вы пожелали своим воспитанникам?

- Прежде всего пожелал бы любить то дело, которым занимаешься, соответствовать тому высокому званию христианина, к которому призван от купели крещения. Чтобы храм был не местом работы, а местом служения, служения Богу. Считаю, что священник - это тот, кто сам живёт полнокровной духовной жизнью. У кого есть пастырская жилка: потребность говорить, учить и проповедовать настолько органичная, как есть, пить, дышать. И не просто учить тому, как надо жить, а самому так проживать. От полноты своего духа делиться с паствой этой радостью Богообщения. Тогда его жизнь будет жизнью других людей. Если же этого нет, то священник - не священник, а наемник, банальный требоисполнитель.

Мы воспитывались таким образом, что даже если священнослужитель находится в отпуске, он всё равно каждое воскресенье приходит в храм. И не потому, что это какая-то повинность, но потому, что таково есть устроение души верующего человека. Как священник - пресвитер, дающий образ верным словом и житием, в воскресенье может быть вне храма? Немыслимо! Помню, хоть и в те советские времена, но мы, находясь в отпуске далеко от дома старались располагаться вблизи храмов, монастырей. Утром зазвонили колокола, мы пошли на службу. После службы потрапезовали, пошли к морю, или реке, или просто подышать воздухом. Зазвонили колокола вечером - опять пошли на службу. Вот оно полноценное, взаимодополняющее сочетание: и отдых и служба.

Задача диакона - создать богослужебную гармонию в храме, настроить молящихся таким образом, чтобы они ощущали себя участниками святой соборной и апостольской Церкви. Необходимо единство и тех, кто предстоит пред престолом, и тех, кто поёт на клиросе и тех, кто молится в храме. Эту гармонию молитвенную создаёт диакон, направляя общий молитвенный вздох всей церкви к Богу. Потому он должен произносить каждое слово громко и внятно, чтобы каждый мог услышать. Чтение Евангелия должно быть чётким - слово Божие надо влагать в сердце каждого человека, как семя растения в почву. Но должно быть не только красивое пение и произношение, а смысловое наполнение богослужебного текста, чтобы каждый мог ощутить значимость и важность того, что произносится или пропевается. Тогда задача диакона, будет считаться выполненной. И в этом я вижу своё призвание.

Беседовал иерей Святослав Зулин