Новости Курганской и Шадринской епархии

14 Ноября 2013

За нашими плечами стоит такая великая и мощная литература, что любой из нас, пишущих, обязан трижды подумать о том, имеем  ли мы право отнимать читателя у этой литературы, отнимать читателя у наших духовных столпов.

Где то на этой мысли мы и сошлись в недавнем разговоре с Натальей Пушкаревой, преподавателем Курганского государственного колледжа, членом Союза писателей России. Свой первый ( и пока единственный) стихотворный сборник с названием «Диалектика» она издала еще под девичьей фамилией Вострякова  в 2005 году. Вроде бы в это время шли мы и идем к своему читателю, идем на восход, а попадаем частенько на запад, на закат... Наталья Пушкарева ( Вострякова) всем своим творчеством призывает нас даже  в смутные времена, блуждая во мраке, все таки стремиться к восходу, к свету, к Богу. Православная направленность ее поэзии очевидна.

Первым «божью искру» Натальи Востряковой отметил Иван Павлович Яган, составитель  и автор предисловия сборника «Диалектика». Во вступительном слове он писал: «Основу человеческого сознания составляют и формируют, как правило, впечатления детства, юности, мир окружающих людей, природы». Для человека с «божьей искрой» эти составляющие являются первоосновой для поэтических опытов. Не исключение и Наталья Вострякова. Родилась она в Каргаполье, но своей родиной считает село Кондинское, что в Шатровском районе. Река Исеть с переменчивым характером, сосновые грибные и ягодные боры. Величавое озеро.. Не здесь ли , на лоне «божественной красоты», зародилось первое слово поэта?»

- Я не мыслю себя без этого пятачка земли, - говорит Наталья Александровна. - В нашем селе был храм во имя святой великомученицы Параскевы, заложенный еще в 1751 году. А взорван он был в самые тяжелые для страны военные сороковые годы прошлого века. Нам всегда надо просить предков, чтобы они нас простили за этот грех.

На месте взорванного храма по инициативе Натальи Александровны Пушкаревой сейчас установлен и освящен Поклонный крест, впервые за многие десятки лет был проведен крестный ход. Церковь собираются восстанавливать. Стараниями известного уральского краеведа Владимира Павловича Бирюкова сохранилась фотография Кондинской церкви во имя святой великомученицы Параскевы. А самой Наталье Александровне было видение, после которого она написала стихотворение «Хрустальная церковь».

Распахнуты длинные рамы,
В них видно большое село...
Мы в царство  Небесное званы,
Да снегом пути замело.

Но снежные сходят заслоны,
Сползает зима с куполов.
Тревожат людей перезвоны
Невидимых колоколов.

Кому запоздалым укором,
Кому отровеньем высот
Над полем, над лугом, над бором
Небесная церковь встает.

Это стихотворение прозвучало одной из самых пронзительных нот на недавней встрече в Курганской епархии местных писателей с редакторами журнала «Родная Лагода» ( Санкт- Петербург).

- Люди очень мудры, - продолжает разговор Наталья Александровна .- Как историк я вам говорю, что человечество не знало атеистических культур. Идея Бога – врожденная идея, так же, как идеи добра, материнства, любви. Бог предстает перед нами в человеческом облике недаром, с Христом можно разговаривать как со всё понимающим собеседником. Эта форма диалога вертикальна: от нас к Нему – молитва, от Него к нам – Окровение. Причем молитва – это не только прошение к Богу о здоровье или каком-то благе, но прежде всего благодарность Богу за наше спасение, похвала Господу:
От веку славьте и доныне

Начало вечное всего.
Хвалите Бога во святыне
И по велению его.

Для меня стихи как молитва, и молитва в прямом ее значении – ежедневно необходимая и ежедневно реализуемая форма диалога с Богом.

- А Откровение?

- Откровение с небес может быть послано каждому человеку, это осознание дара от Бога, в том числе дара слова. Я ощутила это, когда однажды не успевала записывать стихи, приходящие откуда-то сверху. Все человеческие сочинения – о Божьем даре, например, о даре любви. Вот вам и любовная лирика.

Здесь уместно еще раз процитировать статью Ивана Ягана: « Стихи Натальи Востряковой меня  потрясли. И именно стихи о любви. Уверен, не найдется человека, даже равнодушного к поэзии, который не содрогнулся бы сердцем, читая ее стихотворение « Молитва». Взрывная экспрессия чувств и мысли бросает то в жар, то в озноб, в каждой строке, в каждом четверостишии -  крик и мольба израненного неразделенной любовью женского сердца:

Я не знаю ни слова молитвы
Но осмелюсь тебя попросить:
Дай мне, Господи силы для битвы,
Дай мне силы его разлюбить!..»

Писание стихов, по признанию Натальи Александровны, занятие для нее вовсе не регулярное, а зависящее от состояния души. Может быть, поэтому да еще по сомнениям, высказанным в самом начале нашего разговора (о праве на читателя), новая книжка складывается долго и трудно. Разговор с читателем Пушкарева считает продолжением диалога с Богом, но уже не на вертикальном уровне - от человека к Небесам -, а на горизонтальном - от человека к человеку. Но, видимо, в следующем году книжка все таки будет... Дело еще в той степени требовательности Натальи Пушкаревой к себе, когда она считает, что если тебя поддерживает Бог, то каждое последующее твое творение должно быть лучше предыдущего.

Мы тоже верим в это , верим в талант автора, голос которого подобно колокольному звону приближает нас к Богу.

Валерий Портнягин
член Союза писателей России.
Стихи Натальи Пушкаревой (Востряковой)

Хрустальная церковь

Кондинской церкви во имя
святой великомученицы Параскевы,
в 1751 году и взорванной
в 40-е годы 20 века посвящается

Прольется рассвет на деревья,
Расплещет зарю небосвод.
В кудрявых дымах на деревней
Хрустальная церковь плывет.

Там все -  позолота и глянец,
Несуетный, царственный мир.
Белеет на дискосе агнец,
Сверкает на солнце потир.

И есть и елей, и пшеница,
И в красном убранстве алтарь,
И снова пуста плащаница,
И слышен пасхальный тропарь.

Там молятся тихо и стоя,
Там нет литургии конца.
Там ангел стоит у престола
Небесного Бога-Отца.

Там ризы у ликов богаты,
А лики печально- светлы.
Там празднуют летом Девяту,
И каждой зимой – Три Святы.

В ограде – качели и лавка,
За изгородь выслан бурьян.
Как молод в своей камилавке
Почтенный отец Иоанн!

Распахнуты длинные рамы,
В них видно большое село...
Мы в Царство Небесное званы,
Да снегом пути замело.

Но снежные сходят заслоны,
Сползает зима с куполов.
Тревожат людей перезвоны
Невидимых колоколов.

Кому запоздалым укором,
Кому откровеньем высот
Над полем, над лугом, над бором
Небесная церковь встает.

Вот стою я у храма...

Вот стою я у храма,
У церковной ограды.
Ты прости меня, мама!
Ты прости, Христа ради!

Жгут морозным железом
Прутья, пальцев касаясь.
Хот ударь меня жезлом -
Не уйду, не покаясь.

Я не то говорила
И не так просвещала.
Слишком много судила,
Слишком мало  прощала.

Но послышался икос
В многогласьи житейском:
«Кто же может судить нас,
Как не царь Иудейский?»

И теперь не владую
Ни одним я , ни тыщей.
Но бытую в ладу я
И с Цареви, и с нищим.

Крепнет северный ветер,
Леденеют ворота.
Мне отсюда, наверно,
Не сыскать поворота.

Так и буду, покамест
Душу чистят метели,
Петь сладчайший акафист
Иисусу и Деве.

Вдруг почудится смутно
В наступившем забытьи,
Что ладони как будто
К мерзлым прутьям прибиты.

И великая мудрость
Утвердит свою крепость:
Я поверю в абсурдность,
Я поверю в нелепость.

А когда я оттаю
И приближусь ко храму,
В образах угадаю
Богородицу – маму.


Песнь Давида  
 
На 148, 149, 150 псалмы
Когда душа от бурь устала,
Печален шаг и тяжел крест -
Рассудком, сердцем и устами
Хвалите Господа  с небес.

Хвалите, Ангелы и воины.
Хвалите, солнце и луна.
Хвалите люди, если больно,
И боли этой нету дна.

Хвалите Бога, звезды света.
Читайте светлые псалмы.
Хвалите, град, огонь и ветер,
Деревья, горы и холмы.

Хвалите, звери, люди, птицы,
Цари земные и князья,
Хвалите юноши, девицы -

Нет тех, кому хвалить нельзя.


В минуты радости и грусти,
В часы веселий и забот
Хвалите Господа на гуслях,
Как веси израелев народ.

В страстях земных  - больших и малых,
Среди друзей, среди врагов
Хвалите Бога на кимвалах,
Словами славьте и без слов.

Когда вам путь достался трудный,
И точит мысль покинуть мир -
Хвалите Бога гласом трубным,
Берите звучную псалтырь.

Хвалите Бога на тимпане,
Дела хвалите и устав.
На струнах пойте и органе,
От славословья не устав.

От век славьте и доныне
Начало вечное всего.
Хвалите Бога во святыне
И по величию Его.

 

***

На мотив баллады Е. Курдакова

«Словно белый рассвет...»

По течениям рек, чьих излучин размер не изучен,
Сквозь безлюдье лесов, где к полуночи рад и врагу,
Я  годами бреду и не знаю – закон или случай,
Что дороги к себе я пока что найти не могу.

Веет холодом с местных старинных погостов окрестных,
Смотрит вечностью с храмовых фресок распятый Иисус.
Почему же глаз моих так притягателен Кресте,
Для ушей – благовест и канон покоянный – для уст?

Может , мимо пройти? Может, этого мне и не надо?
Поброжу, погляжу. Как учили, во всем усомнюсь.
На прощанье скажу только: «Боже, дай мысли мне благи!»
И внезапно обратно к распятью Его повернусь.

И отступится разум, оставив для веры пространство,
И споткнется сомненье о факт нелогичности двух
Каузальных, дуальных, полярных, синхронных субстанций,
Из которых начальной и вечной окажется Дух.

Вот тогда превратятся пороги речушек в дороги,
А пугающий сумрак лесов -  в разноцветие дня...
Мне до этого храма осталось не так уж и много -
Ровно столько же, сколько осталось идти до себя.


Декалог

Безудержно годы стекают,
Но с каждым столетьем ясней
На пыльных камнях проступают
Слова, что принес Моисей.

Смахни время с надписей тусклых,
На истинность их оцени.
На горных подъемах и спусках
Они не имеют цены.

Десяток коротеньких правил
Из самых  обыденных строк...
Как долго и тщетно их правил,
Кто правил по ним, если мог.

Как все удивительно просто,
Какая нехитрая суть!
Так что ж мы на всех перекрестках
Гадаем куда повернуть?

Зачем мы отчаянно просим
У автора новый совет?
Такие скрижали приносят
Однажды на тысячи лет.

Им вторят, покоя не зная,
Чернила, перо и графит...
Прислушайтесь: ветер с Синая
О вечности нам говорит.

Богу- Духу

Я вижу, как в брошенный город
Над пылью поверженных плит
Сквозь сумерки, тучи и холод
Красивая птица летит.

За ней не гоняется хищник,
Охотник не мнет камыши.
И шороха крыльев не слышно
В окрестной безмолвной глуши.

Она не садится на мели,
Не строит заботливо гнезд.
И перья той птицы белее,
Чем майской черемухи гроздь.

Она и размеров не птичьих,
Не птичьих масштабов полет.
Как путь от бессилья к величью
Высокий ее перелет.

Не трогает зренья и слуха,
Летит – не обронит пера.
Но дарят присутствие духа
Два сильных широких крыла.

И то ли мне все это снится,
А то ли сознанье не спит:
Красивая белая птица
Ко мне издалека летит.

 

***

Мы приходим учиться
И уходим, познав
Неделимость частицы
И прохладу дубрав.

Мы приходим не просто,
Не однажды, не раз.
С перспективою роста,
С просветленностью глаз.

Мы приходим проверить,
Кто сказал, что Он есть.
И на плечи примерить
Приготовленный крест.

Поднимаясь на троны,
Мы не выше себя:
Соразмерны микроны
Полноте бытия.

Есть величье -  склониться
Пред другими людьми.
Мы приходим учиться
Бесконечной любви.