Наши матушки. «Хочешь жить по воле Бога – поступай в семинарию»

11.11.2021

Человек – образ Божий. Он бесконечно интересен. Жизненный путь человека – это самая интересная книга из всех, которую нам когда бы то ни было приходилось читать.

Хотим рассказывать чаще о тех, кто живет и молится рядом с нами в храмах нашей епархии – о наших братьях и сестрах во Христе.

Сегодня приход Свято-Никольского храма города Усолье-Сибирское знакомим вас с матушкой Еленой Шмаковой.

Шмакова Алена Владимировна. Она же регент нашего храма, счастливая мама троих детей, любящая помощница, надежный и уютный тыл нашего отца Михаила, искренне верующий человек.

Мы попросили матушку Елену рассказать нам, а как же все начиналось?

«Родилась я в деревне Иннокентьевка Идринского района Красноярского края.

Иннокентьевка – это районный тупик, самая глухая деревня, до которой даже автобус не ходил, все время добирались только на грузовиках.

Когда мне исполнилось 7 лет,  наша семья переехала в райцентр, потому что в родной деревне была только школа начальных классов.  В деревне даже детского сада не было, я воспитывалась дома, родными бабушками.

Иннокентьевка была для меня раем: чистый воздух, первозданной красоты леса и поля, тишина и спокойствие. Такую близость гармонии Божиего творения я больше нигде не ощущала (вспоминает и плачет). Поэтому так и осталась наивной деревенской девушкой, как Фрося Бурлакова.  Я только к сорока годам научилась отвечать на дежурный вопрос  «как у тебя дела?» однозначно: «Все Слава Богу!» До этого совершенно искренне рассказывала, как мои дела и при этом как ВСЕ мои дела. Так было принято в нашей деревне, где были открытыми не только дома и окна, но и сердца людей.  А зачем что-то было  скрывать, если кругом живут одни родственные души: бабушки, дедушки, дядюшки, тети и племяннички. 

В 16 лет приехала в Красноярск к дяде, который преподавал в Госуниверситете, на агрономическом факультете. Совершенно не зная, где мне учиться дальше, сразу приняла приглашение дяди поступить к ним на факультет, ведь агроном в жизни никогда не пропадет. Нет, сельским хозяйством серьезно  не интересовалась, просто была так воспитана – надо слушаться старших, ведь они плохого не посоветуют. Вот и послушалась дядю и училась на одни пятерки, чтобы его не подвести, хотя агрономом так и не стала.

Главную роль в моей духовной жизни сыграла жена дяди – тетя Нина, которая была глубоко верующим человеком.

Когда мы обедали или ужинали вместе, тетя читала Евангелие или духовные книги, а потом мы беседовали о прочитанном. Беседы наши были мне очень близки и глубоко трогали мою открытую  душу,  но вот на исповедь я не могла собраться.  Когда наступил Великий пост, тетя Нина вдруг подошла ко мне и строго сказала, что сегодня я иду на исповедь.  Я пошла. А что было делать… После той исповеди до сих пор живу с ощущением развязанных рук и полных сил.

Пока познавала тонкости сельского хозяйства, так и жила: днем сидела на лекциях с мыслями о храмовой службе, вечером бежала в храм Святого Николая,  расположенный на левом берегу Енисея, в котором, кстати, служил святитель Лука Войно-Ясенецкий во время своей Красноярской ссылки. Старалась посещать все духовные лекции, которые проводились и в храме и в библиотеках города.

Мое постоянное присутствие на службах: и утренних, и вечерних - заметил псаломщик храма и пригласил меня на клирос.

Однажды вечером тетя с дядей аккуратно спросили, видимо, видя мое такое рвение к посещению храма, а кем я вижу себя в будущем?

Ответила просто и честно, что хочу пойти в монастырь. Тетя Нина рассказала про Енисейский женский монастырь и предложила побывать там на выходных.  Я стала посещать Енисейскую обитель каждые каникулы. Проблемы сельского хозяйства отступили на самый дальний план, мне и ближайшему моему окружению было очевидно, что счастливым агрономом я уже не стану.

В монастыре у меня было послушание - ухаживать за монахиней Деворой, которая тогда сильно болела. Ей надо было отдельно готовить и убираться в келье.

Жила я над ее кельей. Зимой в ней было так холодно, что на моих валенках даже не таял снег. Я приходила, ставила их возле кровати, утром вставала и вновь надевала такими же заснеженными, какими и ставила вечером.  До сих пор не знаю, как матушка Девора об этом узнала, и сразу забрала меня к себе.

Когда я спала в ее келье, сначала не могла понять, почему все время горит свет?

Матушка просто молилась по ночам. Ей тогда было 65 лет. До этого монастыря она год была в затворе.

К ней приходило очень много людей. Я на все это смотрела и не понимала, почему приходит так много людей, зачем в таком тяжелом состоянии их принимать? Да, для многих она была старицей и духовным наставником. С каждым человеком она беседовала очень сокровенно и с каким-то особым почтением, как с посланником от Бога для нее.

Матушка Девора изменила и мою судьбу. Как-то между делом она спросила меня о будущем. Конечно же, и ей сказала, что хочу остаться в монастыре. Матушка промолчала в ответ. 

Однажды мы вместе долго молились, готовились ко Причастию. Матушка попросила меня прочитать Последование ко Причастию. Помолившись, я к ней обернулась, сидящей на своем топчане и услышала слова, которые она произнесла очень тихо, что мне надо поступать в семинарию.

Я была в полной растерянности. А как же монастырь? И что такое семинария? И где она? И что там делать? Я спорила с матушкой, отстаивала свое решение, на что матушка сказала просто:  «Хочешь творить свою волю, оставайся в монастыре, хочешь жить по Божией воле, поступай в семинарию».  Конечно, тогда матушка Девора уже знала и в какую семинарию, и на какое отделение мне поступать.

Я окончила Тобольскую семинарию и стала регентом красноярского Свято-Успенского мужского монастыря. Хотела прийти в монастырь, пришла, но только  мужской (смеется).

В семинарии же познакомилась и со своим батюшкой, отцом Михаилом. Он, кстати был 8 –м или 9-м семинаристом, который мне  делал предложение.

Оглядываясь в прошлое, вспоминая себя – семинаристку, удивляюсь той своей цельности, целеустремленности, честности, бесстрашию.  Наверное, обладая такими качествами, могла бы многого достигнуть в жизни….

Поэтому всем женихам я говорила честно, что ухожу в монастырь. Реакция была у всех разная, но я была непреклонна.

Отец Михаил подошел ко мне в конце учебы, перед самым получением диплома. В тот момент я совершенно не представляла, куда с этим дипломом идти дальше и что с ним делать.

Почему просто семинарист третьего курса Михаил Шмаков тогда ко мне подошел, я до сих пор не знаю, а вот мне он сразу не понравился, и как жениха его вообще не рассматривала. Он, конечно, это почувствовал и предложил мне сразу не давать ему ответ, а пока просто вместе помолиться: «Господи, управь сердца наши друг ко другу».

Мы молились год. А еще через год поженились.  У нас не было ничего: ни денег, ни работы, ни жилья, ни машины. Мы просто повенчались и вернулись в Тобольск,  потому что отцу Михаилу надо было заканчивать семинарию.

Так Господь действует на наши сердца с помощью  молитвы.

И теперь, когда у нас возникают какие-то семейные недомолвки или какие- либо другие неурядицы, я сразу говорю отцу Михаилу: «Давай молиться».

Обычно мы вместе читаем коротенький тропарь об умножении любви. И моментально все меняется. Не через год, не через неделю, а сразу от искренней совместной молитвы преображается как твое внутреннее настроение, так  и мир вокруг наполняется состоянием счастья.

Все в нашей жизни устраивается только молитвой. Очень важен постоянный разговор с Богом. Но при этом надо понимать, о чем просишь. Наверное, вы  читали воспоминания Антония Сурожского, который в детстве просил Бога дать ему вставную челюсть, а уже в старости очень благодарил Бога, что Он не исполнил Его прошения.

Когда в молодости начала постоянно посещать храм, остро чувствовала, что в храме у меня начинается открытый разговор с Творцом Вселенной, не меньше. Это было так трепетно. Но со временем, к сожалению, такое чувство приглушается. Его надо поддерживать непрестанной молитвой. В этом мне сегодня помогает мое служение на клиросе».

Пресс-служба Свято-Никольского храма г.Усолье-Сибирское